Она пососала кончик. И у Бена все поплыло перед глазами.
— Дыши, Бенджамин. Если ты кончишь, я расстроюсь. Я хочу, чтобы ты кончил в меня.
Она обещала ему грубый секс. Минет и грубый секс — это как день рождения и Рождество одновременно.
Хотя… есть вероятность, что он до этого не доживет.
Она обхватила руками его яйца, покатала их, словно орешки, не переставая сосать его член, быстро и сильно, вбирая по самое горло. Затем почти выпуская его. Поднимаясь вверх и опускаясь вниз. Выпустила его изо рта и подула на влажную кожу холодным воздухом, сжала его яйца.
От потрясающего ощущения бедра Бена рефлекторно приподнялись.
Анна зубами провела вниз по его члену. И по позвоночнику Бена пробежала дрожь. А потом она окатила его жаром, когда снова вобрала его в рот.
Удовольствие было просто невообразимо огромным.
Она продолжала, оставаясь невероятно щедрой, беря его глубже, чем кто-либо и когда-либо в его жизни. Рука скользнула от яиц к анальной пробке, когда вся область от члена до ануса не превратилась в один чувствительный нерв, молящий об оргазме.
Давление росло, а жар нарастал, заставляя его яйца сжиматься.
Даже когда он приблизился к точке невозврата, она обхватила пальцами основание его члена и чувствительно сжала. Заставляя отступить.
Он издал рев облегчения и охрененно серьезного разочарования одновременно, и встретился глазами с ее смеющимся… и очень обжигающим взглядом.
Его член пульсировал, как и пробка глубоко внутри него, ему нужно было кончить, но будь он проклят, если откажется хоть на мгновение от своего шанса наслаждаться ею без ограничений. С некоторым усилием он прочистил горло.
— Спасибо, Мэм. Моя очередь? Пожалуйста?
Она согласно кивнула головой.
— Твоя очередь.
Прежде чем сердце Анны успело сделать следующий удар, ее раб слетел с кушетки и набросился на нее, как дикарь. Вот она сидела, а в следующую секунду ее уже повалили на спину.
— Наконец-то, — прорычал он, проводя мозолистыми руками вниз и вверх по ее телу, от бедер до плеч и от киски к груди.
Начав с ее великолепной груди, он целовал и лизал одно мягкое полушарие, прежде чем перейти ко второму, не обращая внимания на горячую пульсацию собственного тела. Его губы были твердыми, а язык влажным — и ее грудь очень быстро стала чувствительной и набухшей. Должно быть, она прибавила в весе и больше не будет поглощать с ним его сладости.
Когда он втянул один сосок в рот и сильно пососал, она закрыла глаза от адского желания. Он был груб, и его обычная сдержанность