— А вы говорили, что Гордеевы — однолюбы. Как вы можете любить женщину и трахать всё, на что стоит? Кстати, если мы уже так близки и обсуждаем эту тему — хватит ли вам сил трахать меня или всё-таки уже пользуетесь приборчиками и пилюлями? — Виктор едва не зеленеет от ярости, когда больно сдавливает мои щеки, а второй рукой почти судорожно начинается расстегивать свой ремень.

Я смеюсь, задорно, громко… И предвкушающее.

Яблоко от яблони! Едва малейшая провокация и Гордеевы готовы выпрыгнуть из одежды и поиметь меня в любую доступную дырку.

— Сука, тебе смешно? Я тебе сейчас рот порву, когда буду пихать в него свой член и яйца, — рявкает Виктор и заметно нервничает, когда машина качается и он не может расстегнуть свой угрожающе толстый ремень.

— Не боитесь, что откушу? — впервые, за столько времени в семье Гордеевых, я веселюсь и хамлю в ответ с удовольствием, без малейшего страха. Виктор от этого ярится, смешно морща нос. — В больничку далековато. К тому же не думаю, что приживется обратно…

— Закрой свой блядский рот! — не выдерживает мужчина и отпихивает меня, обеими руками расстегивая свой ремень. Я с извращенным удовольствием наблюдаю, как бездействует его мужской орган на полёт моей фантазии и дерзости.

Ничегошеньки.

— Что, не поднимается ваш дружок? — сладко пою, когда он хватает мою ладонь и тянет меня себе за шиворот, заставляя его приласкать.

— Не поднимается, значит — поднимешь! — несмотря на бушующую в нём ярость, замечаю, что в глаза не смотрит — смущен.

Я мельком смотрю боковым зрением влево, понимая, что рывок должен быть резкий и четкий, чтобы ухватить ручной тормоз, а в лучшем случае расстегнуть ремни безопасности водителя и Виктора.

— Что застыла? Дерзкая на язык, а как член в руке — смелость теряешь? — Виктор, кажется успокаивается, замечая мою заторможенность, пока я перебираю в своей голове варианты быстрой остановки.

— Просто не привыкла, что член нужно поднимать, обычно он сам подскакивает. Вы давно проверялись на потенцию? — уделяю я Виктору своё драгоценное внимание, убрав насмешки, спрашивая с серьезной обеспокоенностью. — Вы же понимаете, что как бы я не старалась, поднять то, что неспособно это сделать — невозможно!

Пощёчина прилетает жесткая, из-за чего я дергаю руки на себя, пытаясь увернуться уже от второй. Виктор хватает за волосы, тормоша в разные стороны, из-за чего теперь я поворачиваюсь корпусом к лобовому стеклу и хватаюсь за водительское кресло.

— Радуйся сука, что у меня нет времени на твои блядские игры, иначе бы остановились и я вставил в тебя… Даже если не член, то кулак бы приняла. Точнее примешь, как только мы окажемся наедине, — рычит он мне на ухо.