Глава 24

Глава 24

Уэст

Когда я снова проснулся, стоял поздний вечер.

В палате находились мои родители. Их силуэты в темноте прижимались друг к другу. Они стояли у окна и обнимались – как в то утро, когда я лежал на снегу после смерти Обри.

В горле прочно обосновался уже знакомый ком. На минуту у меня был соблазн притвориться, что я еще сплю. Но Грейс Шоу научила меня одной вещи: убегать от проблем – дурацкая затея, так как они все равно вернутся и надерут тебе задницу.

Я выпрямился на больничной койке и демонстративно громко откашлялся.

Они одновременно повернулись. Мама не ахнула и не заплакала. Она нежно обвела меня взглядом, словно погладила пальцами. Папа, который постарел на десяток лет с тех пор, как мы виделись последний раз около пяти лет назад, вздрогнул, словно это он принимал на себя удары Эпплтона.

– Сынок.

Одно слово, но оно прозвучало как из недр океана и отозвалось эхом где-то у меня в груди.

Родители казались измотанными и потеряли на двоих килограммов десять. Я едва узнавал маму и папу, а еще понимал, что приехали они сюда исключительно ради меня. Папа первым рванул ко мне. Он наклонился над койкой и привалился ко мне телом, обнимая осторожнее и нежнее, чем за всю мою жизнь. Мы не обнимались половину десятилетия.

– Па, да не скромничай. Это твой единственный шанс на объятие, ведь мне не сбежать, – пробурчал я.

Я почувствовал, как его теплое тело задрожало, и папа стиснул меня крепче. Он смеялся и плакал одновременно. Когда папа выпрямился и отошел, настал черед мамы.

Я обвел их взглядом и криво ухмыльнулся.

– Разволновались, когда я не прислал на этой неделе денег, да?

Дерьмовый ход и такой в моем стиле. Ни папа, ни мама не поморщились и не извинились. Мама упрямо смотрела на меня. Что-то изменилось с нашей последней встречи. В ее взгляде я увидел прежнюю маму, какой она была до смерти Обри. В ее глазах появилась уверенность вкупе с обещанием вздрючить меня, если я снова буду безобразничать.

– Мы приехали сообщить, что не позволим тебе покончить с собой из-за случившегося с Обри. Мы понимаем, что ты огорчен. Мы тоже огорчены. И всегда будем. Мы потеряли нашу дорогую девочку. Но, ей-богу, Уэст Кэмден Сент-Клер, мы не собираемся терять еще одного ребенка. Не из-за вины. Не из-за горя. Не из-за чего-то еще. Больше никогда. Ты переживешь нас и будешь получать от жизни удовольствие.

Она выпрямила спину и посмотрела в мои глаза с такой яростью, что у меня по спине холодок побежал.

– Я ненавижу себя, – хрипло признался я. – Чертовски сильно. И не понимаю, почему вы нет.