– Мне сказали, будет без охраны, так и случилось. Я все тебе сказал, – снова повторил как заклинание.

– Больше не помнишь никаких подробностей? – не отступал Янис.

– Костюм на нем был серый, рубаха белая.

– Один?

– Один, говорю же. Без охраны. Узнал, что хотел?

– Узнал.

– Обрадовал я тебя? Как насчет того, чтобы меня отблагодарить? – ухмыльнулся.

– Я всем воздаю по заслугам, и ты свое получишь. Ваня, дай… – холодно сказал Майер и протянул руку.

Иван вложил биту в раскрытую ладонь, и Лава тут же перестал ухмыляться.

– В чем дело, начальник? – Гримаса, похожая на оборванную улыбку, метнулась от его губ к скулам.

Янис шагнул к нему и стальным концом приподнял его подбородок:

– Рыло на меня, тварь! А теперь все с самого начала! Только правду!

– Что не так? Я тебе все сказал!

– Все не так. Потому что п*здишь ты, Лава. Не ты это сделал, но зачем-то берешь на себя.

– Правду сказал! – Но глазки его трусливо забегали из стороны в сторону, руки опять задергались.

– Никто тебе не поможет. Знаешь, что у меня в руке? Должен знать. Папин «выключатель». До сих пор безотказно работает. Иногда я им пользуюсь. В особых случаях. Ни разу не подводил.

– Мне пох*й, я смерти не боюсь, – трясясь, выдавил зек сквозь зубы.

– Знаю я, что терять тебе нечего. Что подохнешь ты скоро от неизлечимой болезни, поэтому смерти не боишься, – полгода не проживешь. И что деньги за эту лажу баба твоя получила. Я все про тебя знаю… Смерти не боишься… а боли? Боли боятся все. Первым ударом я раздроблю тебе право колено, вторым ударом – левое. Третьим – я сломаю тебе ключицу, а четвертым – разнесу башку. Все девять кругов ада на земле тебе устрою.

– Ты не можешь вот так! – Ловягин рванулся на стуле.

– Я все могу. – Янис отступил на шаг, снял с себя кожаную куртку и бросил Ивану.