Не передать, каких трудов мне стоило уговорить пьяного придурка поехать домой, а затем затолкать его бунтующее тело в такси и подняться с ним на третий этаж. Да только стоило мне справиться с этим челленджем, как выяснилось, что Остин потерял ключи.

Вот мы и плюхнулись с ним на пол возле его квартиры и просидели так около часа, пока не появилась Никс и не отыскала ключи. Хорошо, что я хоть додумался прихватить из бара бутылку виски. Без этого болеутоляющего мне совсем было бы худо.

– Ты останешься с ним? – спрашиваю я у Никс, останавливаясь в узком коридоре пошарпанной квартирки.

– Конечно, его такого оставлять одного нельзя.

– Хорошо… Но смотри только не увлекайся с приставаниями к парнишке. Не уверен, что Остин сегодня будет способен тебя хоть чем-то удивить.

– Некрофилия — не моя тематика, так что можешь быть спокоен за друга, – усмехается Никс, но в глазах бурно плещется грусть.

На одном моём освобождении от отца сегодня чудеса не закончились. После объятий с Никс мы с ней впервые в жизни нормально поговорили. И во время этого, чтоб меня, дружеского разговора она призналась, что много лет тайно влюблена в Остина. Сказать, что я обалдел, значит, промолчать. Я был в шоке. Да этой пацанке нужно поаплодировать стоя за её актёрское мастерство. Она настолько качественно играла роль маленькой сестрички Остина, что даже я не просёк о её чувствах к нему.

– Подожди, – она вдруг останавливает меня, когда я уже собираюсь выйти из квартиры. – Надень на себя это, – она вручает мне толстовку Остина, и я хмурюсь.

– Зачем? На улице жара, хочешь, чтобы я вконец задохнулся?

– Хочу, чтобы ты живой до дома добрался.

– Вот это забота, подруженька, благодарю, но не стоит. Я на такси поеду. По улицам шастать не буду.

– Не в этом дело. У дома в чёрном джипе сидит шавка Адама. Тот самый, который врезался в нас, так что надевай это и будь осторожен на выходе из подъезда. Ещё не хватало, чтобы он тебя засёк.

– Жесть. Вот это надзор. Умом тронуться! И как ты его выдерживаешь? – искренне поражаюсь. Я бы точно бесился, если бы за мной круглосуточно наблюдал левый дядька.

С чередой стонов и вздохов я натягиваю на себя толстовку, пряча голову под капюшон, ибо самое худшее, что со мной сейчас может случиться — это быть замеченным человеком Харта.

– Ну что, я красавчик? – глядя на пацанку из-под капюшона, я расплываюсь в самодовольной улыбке.

– Все медсёстры в больнице были бы твои.

– А вот тут ты молодец, Никс, — только что дала мне весомый повод отправиться на проверку.

Она закатывает глаза, а когда я выхожу в подъезд, опять зачем-то окликает меня.