Я должен отпустить Мили.

Должен оставить её в Рокфорде.

Забыть и уехать.

– Да кого черти пригнали в такую рань? – цежу я, с хрипом вставая с кровати, и в темпе двигаюсь к входной двери, чтобы оборвать действующий на нервы звонок.

Открываю дверь и вижу на пороге Остина.

Он разглядывает мою шедевральную рожу несколько секунд и приподнимает бровь.

– Выглядишь дерьмово.

Будто я не в курсе.

– И тебе доброе утро. Ты чего так рано припёрся?

– Десять утра — это не рано, – он проходит в квартиру и бегло осматривается. – Смотрю, ты ещё даже не начал собирать чемоданы.

– О каких чемоданах ты говоришь? Я поеду налегке.

И это правда. Кроме гитары, базовой одежды и документов, я ничего не собираюсь тащить с собой. Да и как бы нечего больше тащить. Отец ещё вчера отобрал у меня телефон, компьютер, ключи от машины, заблокировал кредитные карты. Из денег у меня есть только пара тысяч наличкой и несколько пар швейцарских часов, которые я продам, чтобы хоть как-то прожить первое время.

Все остальные музыкальные инструменты, которые находятся в моей студии, я увезти не смогу. Но и в квартире оставлять я их не собираюсь. Гарри наверняка выбросит их на свалку, а я не могу этого допустить, поэтому отправлю их в детдом. Думаю, дети обрадуются.

– Так это правда? – спрашивает Остин, устремляя на меня озадаченный взгляд.

– Ты про то, что отец выгоняет меня из города? Да. Правда. Тебе Никс сказала?

Остин кивает.

– Не хочешь рассказать, как у тебя получилось его так сильно разозлить?

В первый миг я удивляюсь, ведь мне казалось, что в Рокфорде не осталось ни одного человека, который не прочёл бы о моём задержании в новостях. Но потом я вспоминаю, что Остин двое суток пребывал в алкогольной коме. Ему явно было не до просмотра новостных каналов. Но и мне сейчас меньше всего хочется опять ему врать, выдумывая историю о том, почему Адам Харт, сам того не желая, сделал мне самый крутой подарок на свете.

– Не хочу. Лучше расскажи, зачем пришёл?

– А что, для моего визита обязательно должна быть причина?