Но я по-прежнему не слушаюсь. Всё тело меня не слушается. И тогда Мили сама уходит прочь. А я смотрю ей вслед и подвигаться не могу. Землю качает. Колбасит нещадно. Хмурое вечернее небо пробивает громом. А я стою, стиснув кулаки, без единого движения. Все конечности окаменели и не подлежат оживлению, но лишь до тех пор, пока миниатюрная фигурка Мили не скрывается в парке. Тогда я, ни о чём не думая, на чистом автопилоте несусь за ней, словно за живительным воздухом. Чтобы ещё немного на неё посмотреть. Всего минутку, и потом я уеду. Клянусь. Уеду.

За считанные секунды пробегаю сотню метров и торможу возле крупного ствола дерева, прячась за ним. Перевожу дыхание, аккуратно выглядываю и мгновенно чувствую, как все части тела и разума сжирает агония. Зверская. Нестерпимая. Смертельная. В сто крат хлеще той, что я испытывал, когда трое бугаев лупили меня ногами. А всё потому, что вижу, как моя девочка, согнувшись пополам прямо посреди дороги, издаёт тяжёлые, прерывистые звуки. Сука… и это даже не плачь… это настоящий вой раненого животного, которому вырезали легкие, и теперь ему нечем дышать.

Она так долго держалась, чтобы не расклеиться у меня на глазах… а теперь… теперь она будто умирает… а я умираю вместе с ней. На хуй крошусь на части, в безжизненный кусок мяса превращаюсь, ненавидя себя с такой силой, что даже моя многолетняя ненависть к отцу нервно курит в сторонке.

Я должен свалить! Немедленно! Но как это сделать, если она здесь… одна… вдребезги разбитая… а редкие прохожие даже помощь не предлагают, только смотрят на неё как на умалишённую.

Уроды. Твари. Мрази! А я самая главная мразь из всех! И норовлю ещё больше усугубить её состояние, потому что слабый. Потому что не могу уйти, оставив её одну.

Хаос внутри меня бьёт фонтаном. Сердце от перегруза вот-вот вырвется из груди. Я выплёвываю отборную порцию мата в свой адрес и собираюсь уже выскочить из-за дерева, как вдруг по ушам бьёт знакомый мужской голос:

– Эмилия! Вот ты где! Что… Что случилось?

Элиот!

Бля*ь!

Значит, Мили действительно шла на встречу с кем-то, а точнее — с ним. С пацаном, которого мне прибить хотелось с первого взгляда. И я бы прибил, если бы Мили не встряла между нами. А сейчас я просто стою за ё*аным деревом и безучастно наблюдаю, как другой мужик подбегает к моему рыдающему ангелу, поднимает её с земли и крепко обнимает, начиная поглаживать по волосам и спине. Она жмётся к нему, продолжая издавать нечеловеческие звуки, и так крепко обвивает шею, словно этот Элиот — её единственное спасение, единственная опора, что не позволит ей снова свалиться на землю.