- Иди сюда, - требую.

Она продолжает пятиться, нас разделяют десяток шагов, пожухлая трава, следы от протекторов, нарастает гул двигателя, и подъезжает белая такси эконом-класса.

Алиса зыркает на меня. Оборачивается и торопится к авто.

- Куда пошла, стой, - тру лицо и иду за ней.

Она юркает в машину и хлопает дверью.

Стучу по стеклу водителя, дергаю ручки, слышу, как она поторапливает его, и толстощекий мужик за рулем дает газу.

- Ну охренеть! - бью ладонями по рванувшему от меня грязному кузову, чертыхаюсь и сплевываю в траву.

Возвращаюсь к воротам, толкаю решетку, створка с грохотом брякает, я по саду иду.

Что за пизд*ц.

Так себя не ведут.

Далеко она на этой консервной банке не скроется, я ее догоню.

У дома, в ряд, три наших машины, братья торчат рядышком, о чем-то треплются. Игнорируя, прохожу мимо, к своей тачке, но слышу окрик в спину, и резко оборачиваюсь.

- Чего надо? - неприветливо рявкаю, как Алиса мне, пару-тройку минут назад.

Они молчат, на меня одинаково вылупились, и меня разбирает не к месту хохот.

- Она уехала, не ждите, - говорю и открываю машину. - И, вообще. За шлюхами в другое место пизд*йте. Девочка она. Была. До этой ночи.

Они переглядываются. На ветру шумно качаются деревья. Позади наш дом, впереди ворота, я хочу в машину прыгнуть, но медлю почему-то.

- Ты охренел? - обрывает молчание брат, меня взглядом сверлит.

- Я? - жму плечами, вины за собой не вижу. - Нет. Это ты охренел. С каких пор всё самое лучшее - сразу твое?

- С рождения.

Говорит он. И замолкает. Смотрит на нас, и на его лице впервые за все время, сколько я помню - мелькает изумление.