— Вы мне это прекратите, Евгения Семёновна, — возмутился бывший супруг. — Не посоветовавшись с семьёй! Мы тебе благословения не давали, да, Сим? И не дадим! — скорчил он смешную грозную мину, но тут же сменив тон, совсем другим голосом пожаловался. Ты что, правда, хочешь нас бросить?

— Надо бы, но не хватит духу. Да не волнуйся, не хочу я замуж. Пуша…, — она вдруг перешла на шёпот. — Смотри, она задремала, она совсем ещё слабая. Я её укрою, пускай поспит. Пойдём в беседку. Через полчаса соберётся народ — я обещала рассказать свои приключения. Феликс придёт, Палыч с женой, а ты, кстати что хочешь делать?

— Я тоже послушаю, я же не знаю подробностей. Правда, пошли. Я позвоню сиделке, она посторожит, а можно и медсестру…

И они медленно пошли по дорожке, вдоль который пылали настурции, обогнули большую клумбу с флоксами, распрострагяющими сильный аромат, и углубились в парк.

— Я могу рассказать, как всё произошло. Кто хочет, спросит, что не понял. Договорились? — предложила Женя и благодарная аудитория, состоящая из домочадцев, закивала в ответ. — В общем так, мне однажды позвонили из Эстонии и спросили, знаю ли я госпожу Неделько, если да, кто она мне, и прочее. И после взаимных осторожных расспросов выяснилось вот что. Девушка, приехавшая в командировку из Москвы с документами на имя С. Р. Неделько, сделала попытку покончить с собой, которая чисто случайно не удалась. Она оставила папку с бумагами и письмо, где стояло моё имя и телефон, с просьбой передать это мне и в её смерти никого не винить…

Первая моя мысль была, что тут какой-то подвох. Не забудьте историю с «Коллекцией Королевы», грязные подозрения и т. д. Тут могло быть всё, что угодно — интриги против человека, дорогого для шефа, попытка шантажа, любого рода корысть! Кто-то копает под Симу? Произошло что-нибудь вообще, а если да, что именно?

Мне удалось быстро навести справки в Комиссариате полиции Эстонии, поскольку «Моссталь» — это вам не баран начихал! И к несчастию, всё подтвердилось. Я распорядилась немедленно перевести девочку в Таллин в лучшую из возможных клиник и тут же вылетела туда сама. Приезжаю, а она опять…

— С нами крёстная сила, — охнула Клава. — Евгения Семёновна, я и не знала! А что же она снова натворила?

— Видите ли, первый раз она себе вскрыла вены. Её выходили кое-как. Но это же наша Сима, она не прикидывается, не спекулирует, она чистая как… как…, — голос её задрожал, глаза подозрительно заблестели. Спустя мгновение она тряхнула решительно головой и продолжила. Я хочу сказать, она чувствительна, страшно ранима и одинока. Она решила, что жить не будет, и когда поняла, что её спасли, отвлекла медсестру и утащила снотворное в количестве, пригодном, чтобы усыпить индийского слона. Но сестра, к счастью, спохватилась и её снова вытащили с того света. Тут как раз Ваша покорная слуга появилась. Она была в сознании, и врач решил… Он разрешил, даже настоял, чтоб мы поговорили.