Когда я двинулась к двери, мой взгляд упал на что-то, что сверкнуло серебром в лунном свете. Все внутри меня успокоилось. Даже мое сердце.

Пистолет лежал на полу в нескольких метрах от него.

Мой взгляд вернулся к Ронану. Когда тяжелое чувство нарушило тишину внутри меня, я внезапно поняла, что никогда не выдам его за то, что он сделал со мной. Может, он и не был хорошим человеком, но мир не черно-белый. Он весь серый между ними. И я сильно влюбилась в него — так сильно, что волновалась, когда он меня прикончит, от меня ничего не останется.

Я оглянулась на пистолет, мой взгляд так же разрывался в направлении, как внезапный конфликт разрезал меня пополам. Одна часть меня хотела проигнорировать шанс на свободу; другая задавалась вопросом, был ли это мой единственный шанс спасти отца… и, эгоистично, себя. Я знала, что не могу лишить жизни другого человека в этом процессе. Я знала без сомнения, что никогда не смогу забрать Ронана.

Но большинство игр выигрываются через блеф.

Лунный свет холодил мою кожу, когда мои ноги задвигались по собственной воле. Руки дрожали, когда я подняла смертоносный кусок металла. Он был тяжелый — такой тяжелый, что мне сразу же захотелось его уронить, но когда я мысленно представила себя стоящей в одиночестве перед папиной компанией, моя хватка усилилась.

— Kotyonok.

Единственное слово проскользнуло сквозь меня, возвращая тело с толчком осей и колес, которые звучали в моих ушах. Мои глаза метнулись к Ронану. Он сидел на краю кровати в одних трусах, положив руки на бедра. Прищуренный взгляд упал на пистолет в моих руках, прежде чем скользнуть обратно ко мне.

— Принеси его сюда.

Холодный пот залил меня, омывая дрожащей влагой. Я даже не пошевелилась. Я не могла. Битва внутри поглотила каждую унцию меня, выкачивая воздух из легких и убивая.

Его взгляд стал жестче.

— Я сказал, принеси его сюда.

Было легче, когда он был Дьяволом, а не человеком, вытиравшим мои слезы. Только эта мысль обожгла мне глаза, потому что я знала, что после этого он никогда больше не вернется. Но мне нужно было сделать это сейчас, прежде чем я упаду так глубоко, что не смогу найти выход.

— Я не могу.

Слова сочились отчаянием.

Он встал и шагнул ко мне с решимостью в глазах. Я приставила дуло к его груди. Пистолет был таким тяжелым, что у меня задрожали руки, а спусковой крючок обжигал палец.