— Она там умрет.

Я даже не слышал, как Альберт вошел, пока не заговорил. Вот так убивали людей в моем положении, но сейчас мне было на это наплевать. Если судить по ощущению холода, распространяющегося в моей груди, то я был уже на глубине шести метров.

— Убирайся, — приказал я.

— Сейчас ниже нуля. Она может заработать переохлаждение в считанные минуты.

Слова разъедали мои вены, но я сказал себе, что это не имеет значения. Мила играла со мной. Залезла мне под кожу, заставила меня сделать то, чего я никогда не делал, а потом всадила мне нож в чертову спину. Набросившись, я снес все с барной стойки. Стекло разбилось вдребезги, и я увидел кровь, капающую с моей руки, но ничего не почувствовал.

Я повернулся к Альберту и прорычал:

— Я сказал тебе убирайся к чертовой матери.

— Как думаешь, мы сможем отомстить, если она там умрет?

— Мне плевать на месть, — закипел я, прежде чем понял, что говорю.

Альберт секунду наблюдал за мной.

— Люди думают, что Алексей пробирается обратно в город. Ты можешь потерять некоторых из них, если не доведешь дело до конца.

Последнее, чего я хотел, так это еще одной войны, но она была бы неизбежна, если бы я не отрубил голову змее. Большинство моих людей были людьми Алексея несколько лет назад. Хотелось бы думать, что они были преданы мне, но никто не знал, с гребаными преступниками.

Я не мог сосредоточиться на этом прямо сейчас. Не знал, как мне спать, когда Мила заперта с собаками в минусовой температуре. Меня не должно это волновать. Мне все равно. Проведя рукой по волосам, я прошёлся по комнате.

— И что она сделала?

— Она стреляла в меня, — холодно ответил я.

Он окинул меня равнодушным взглядом.

— Ты выглядишь невредимым.

— Сухой огонь. Патронник не был заряжен.

Я всегда держал оружие заряженным. Всегда. Честно говоря, это гребаное чудо. Судьба или еще какое дерьмо.

— Ты держишь ее в качестве выкупа за голову ее отца. Ты думал, она тебя поблагодарит?