Она ненавидела врачей. Единственная причина, по которой она могла бы это сделать была… чертовски раздражающей.
— Ты собиралась отдать это кому-то другому?
Я сжал ее ягодицу.
— Нет… я не знаю.
Не самый верный ответ. На самом деле, это был настолько неверный ответ, что я шлепнул ее по заднице достаточно сильно, чтобы место покраснело. Она взвизгнула и выгнула спину, ее глаза открылись, бросая на меня свирепый взгляд через плечо. Ее раздражение исчезло, когда я вышел и вошёл обратно под другим углом, и задел ее точку G. Низкий стон вырвался из ее горла. Я понял, что никогда раньше не слышал, чтобы она произносила мое имя. И мне вдруг это понадобилось.
— Хочешь большего,
—
— Тогда скажи мне, кто тебя трахает, — резко потребовал я.
— Разве это имеет значение?
Она попыталась снова прижаться ко мне, но я все еще держал ее за бедра.
— Да, это чертовски имеет значение.
— Но почему? В конце концов, я буду помнить только твое изголовье. Это действительно сексуальный дизайн.
Стиснув зубы, я перевернул ее на спину так грубо, что она подпрыгнула. Вошел в нее одним сильным толчком, обхватил руками ее голову и увидел, как она закатила глаза. Ее пальцы сжали мои запястья.
— Это то, чего ты хочешь? — прорычал я.
Она раскраснелась от оргазма, дыхание было хриплым, но ей все же удалось ответить:
— Я хочу свечи.
Это было так чертовски смешно, что мой гнев исчез. Ее мягкие руки скользнули вниз по моим бокам и схватили за бедра, подталкивая вперед. Я ненавидел эту позу. Смотреть в глаза девушке во время секса так интимно, что вызывало тошноту, но Мила не смотрела мне в глаза. Она смотрела туда, где мой член глубоко входил в нее. Мне было жарко и немного… досадно, что она сосредоточилась на зрелище, а не на моем лице.
—