Мои мышцы напряглись.

— Ронан…

— Расслабься. Я не подвергался насилию. Не в том смысле по крайней мере.

Я выдохнула, тело расслабилось, но я все еще была слишком взволнована, чтобы наслаждаться его ртом. По небольшой паузе в его позе, он заметил мой дискомфорт и вздохнул.

— Моя мать была наркоманкой, kotyonok. Я не сомневался бы, если бы тоже родился таким. — он скользнул губами по моей лихорадочной точке пульса, будто пытался успокоить меня. — Она трахалась, ради поддержания своей привычки, и обычно была под кайфом, что понятия не имела, чему подвергает своих сыновей. Хуже всего пришлось моему брату. Я только очень хорошо был знаком с местами, которые могут скрыть пятилетнего ребенка.

Все мое тело было холодным, кроме жжения в глазах.

— Твой брат… — я не могла сказать остальное, но мне и не нужно было.

— Da.

— И ты вынужден был…

Смотреть?

— Da.

Боже. Меня сейчас стошнит. Как могла мать так поступить со своим собственным ребенком? Мысль о том, как нелюбимый и напуганный Ронан и его брат, должно быть, чувствовали себя, разрывала мое сердце.

После минутного молчания Ронан отстранился, чтобы увидеть слезы, катящиеся по моим щекам.

— Дерьмо, — тихо выругался он. — Я же сказал, что со мной ничего не случилось.