— Что я говорил об этом слове?

— У тебя кровь. Много.

Она казалась такой расстроенной, что я ослабил хватку, но не смог удержаться, чтобы не провести губами по ее шее, оставляя на ней след единственным известным мне способом.

Отпустив ее плоть со скрежетом зубов, я сказал:

— Вот что происходит, когда в тебя стреляют.

— Тебе нужно в больницу. — она боролась со мной. — Серьезно, что ты здесь делаешь?

— Я пытался вздремнуть. Но сейчас я в настроении для чего-то другого.

Я схватил ее за бедра и притянул к себе, не обращая внимания на огонь в руке. Боль не имела ничего общего с внезапной физической потребностью оказаться внутри нее. Странно, но я не думал, что это желание имеет какое-то отношение к моему члену.

— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом прямо сейчас.

Прижав ее к своей эрекции, я сказал:

— У меня был дерьмовый день, kotyonok. Сделай его лучше.

— Я звоню доктору.

Она попыталась вырваться, но я не отпустил ее.

— У тебя нет телефона.

— Ронан… пожалуйста. Пожалуйста, просто позвони доктору.

Блядь. Ее голос был близок к новой волне слез. Это выводило меня из себя не в том направлении, хотя теплое ощущение вернулось, укрепляя сравнение, которое я провёл ранее. Хотя мой член был твердым как камень, так что теперь это чувство было ближе к эротическому Рождественскому выпуску.