Она выхватила телефон из рук Ронана и погрузилась в Царство Террора Принцессы. Через несколько секунд из телефона донеслись звуки: скрежет лезвий, стоны боли и крик: «Отрежь ему голову!»

— Ну, это выглядит уютно.

Я повернула голову и увидела Кристиана в дверях, одетого в костюм-тройку без единой зацепки. Я пошевелилась, немного смущенная тем, что по доброй воле оказалась в постели его брата — того самого, который связал меня голой, когда Кристиан был здесь в последний раз. Хотя он, казалось, не был удивлен или даже заинтересован во мне, что облегчило любую неловкость.

Кристиан был из тех мужчин, от одного взгляда на которых у девушек пересыхает во рту, но каким бы безупречным он ни был, я предпочитала недостатки его брата. Этот шрам на нижней губе. Все татуировки. Его измученную душу я видела теплой только для себя.

Кристиан был похож на Архангела Гавриила. Ронан был каждой частичкой Дьявола. Я знала, что если бы они стояли по разные стороны переулка, а я убегала от опасности… я бы прыгнула в объятия Дьявола.

— Твоя дочь пожаловалась на эмоциональную травму, которую ты ей только что нанес, — сказал Ронан. — Что я буду за дядя, если прогоню ее?

— Плохим, — ответила девочка, не отрываясь от игры.

Я прикусила губу, сдерживая улыбку.

— Кэт, — предостерегающе произнес Кристиан.

Она взглянула на него и с невозмутимым видом.

— Папа.

— Завтрак прямо сейчас.

— А блинчики будут? — бросила она вызов.

Кристиан прищурился. Его дочь смотрела ему прямо в глаза. Напряженная молчаливая битва отца и дочери происходила передо мной, и это было завораживающе.

— От тостов и каши у меня болит живот, папа, — тихо сказала Кэт.

Она взглянула на него из-под опущенных ресниц, и показалось, что именно в этот момент отец взмахнул белым флагом.

— Хорошо. Блины. Но ты закончишь играть после того, как поешь.

Она широко улыбнулась, спрыгнула с кровати и бросилась в объятия отца. Он поднял ее, и она поцеловала его в щеку.