— У тебя проблемы со слухом? — прорычал я. — Или просто чертовски глуп?

Я приказал своим людям держаться подальше от Михайловых. Желание отомстить угасло в тот момент, когда Мила чуть не умерла из-за этого. Это даже не было вопросом после того как я увидел ее истекающей кровью: Я нуждался в ней в своей жизни, живой и без слез, которые заставляли меня чувствовать себя беспомощным. Убийство ее отца может оттолкнуть ее навсегда, и я не позволю этому случиться.

Я не мог видеть, как Алексей отмахивается от этого, и ярость захлестнула меня от удара, который это вызовет. Я не мог вернуть Милу, пока воевал с ее отцом.

Костя стиснул зубы, но в глазах его блеснула боль.

— Дмитрий был тем, кто убил Пашу по приказу Алексея. И так как ты не сделал ничего, кроме как трахнул его дочь, я взял это в свои руки.

Я улыбнулся, но это была не дружеская улыбка. Мне не хотелось убивать Костю и оставлять Вадима с двумя погибшими братьями, но другого выхода, похоже, не было.

Нож выскользнул из пальцев Кости, голос его был хриплым.

— Паша был моим младшим братом… — по его окровавленной щеке скатилась одинокая слеза. — Я должен был это сделать. И я готов принять наказание.

Он был готов умереть за своего брата. Я взглянул на своего, который наблюдал за мной с сухим удивлением. Он хотел знать, как я собираюсь справиться с этим, потому что он и я сделали бы то же самое друг для друга.

В дверях появился Альберт, его глаза мрачно смотрели поверх фингала, который я влепил ему сегодня утром. Он просто принял удар, будто он сопровождался обычным «спасибо», прежде чем отвезти меня сюда.

— У нас гости, — сказал он.

Ему не нужно было говорить, кто в гостях.

— Дай нам минутку, — сказал я Альберту, прежде чем бросить на Костю тяжелый взгляд. — На этот раз ты здорово облажался. Еще раз ослушаешься моего приказа и скажешь о Миле нечто подобное, и я сам прикончу тебя самым мучительным способом, какой только смогу придумать. — Костя сглотнул. — А теперь убирайся отсюда, — прорычал я. — Ты мне противен, и если Алексей здесь, чтобы убить тебя, я ему это позволю.

Он исчез за дверью, оставляя кровавый след, похожий на крошки.

Через минуту Альберт вернулся с Алексеем и Иваном. Мои плечи напряглись при виде отца Милы. Я чуть не убил его, когда он появился в ее больничной палате — не из-за Паши, а из-за Милы. Она наткнулась на мой ресторан и изменила мою точку зрения на все.

Алексей остановился в дверях и долго смотрел на лежащую на полу голову сына, на его лице отразилась смесь боли и ярости. Мужчина выглядел так, словно за один день постарел на двадцать лет.