Он грубо усмехнулся.

— Я не ожидал такого ответа. Я даже репетировал и все такое.

Я прижалась лицом к его шее, все мое тело тряслось. Он был таким правильным, таким теплым, таким успокаивающим, что у меня защипало глаза. Слезы текли по щекам, удовлетворение в груди раздувалось, как воздушный шарик.

— Дерьмо, — прохрипел он, его рука дрожала, когда он скользнул в мои волосы и обнял меня за затылок. — Ya skuchal po tebe.[140]

— Ya tozhe skuchala po tebe[141], — выдохнула я сквозь слезы.

Я почувствовала его улыбку, когда он зарылся лицом в мои волосы.

— Твой русский стал лучше.

— Я занималась.

Надеясь. Мечтая.

Ронан отстранился, чтобы увидеть мое лицо, и вытер несколько слез, пока я цеплялась за него, отказываясь когда-либо отпускать.

— Это поможет, — грубо сказал он.

— Почему? — спросила я, мои слезы утихли.

— Потому что ты поедешь со мной домой.

Я приподняла бровь.

— Как твоя пленница?

Этот злодейский взгляд, так похожий на него, коснулся его глаз, а затем он произнес три слова, от которых мое сердце замерло.

— Kak moya zhena.[142]