На небе не было ни облачка. И само оно было каким-то бесцветным, пустым. Даже на рассвет не похоже. Какая-то серо-розовая мазня, лишенная яркости…
Молча собрала вещи и положила их на кровати. Сняла кулон, что он подарил ей, оставив на тумбочке.
А потом Лейла просто упала, отчаянно хватаясь за перила. Ноги не держали. Плакала, валяясь на досках, покрытых пылью…
Умирала частичка ее души. А в это время его везли в наручниках в клинику.
И Кай, наконец, не думал о мести и о том, как уничтожит ее. Он думал о том, что как бы больно ему ни было, и как бы он ее за это ненавидел…
Гораздо больше он любил Леа. Знал, что не проживет без нее долго. Просто согнется, погибнет. Словно без воздуха.
На него снизошло какое-то смирение, как тогда на горе Синай. Кай называл это прикосновением Бога.
Прикосновение любви. Но теперь это было еще большее…
Любовь обволакивает сердце. Такое чувствуешь сразу.
Узнаешь ЕЕ из тысячи лиц, видишь среди толпы…
Хватает лишь взгляда, пары секунд наблюдения за объектом родной души…
Почувствовал.
Они на одной волне. Они одно целое. Уже в ту секунду они оба были обречены. Изначально.
— Ты все сделала правильно, — шепнул, не глядя на людей, что сковали его запястья в наручники.
Не было злости и обиды. Была только любовь. Вопреки.