— Живой, — отвечаю со смехом, беру его за глянцевые пластиковые листья и отрываю от подоконника, — он искусственный, Кир. В уходе не нуждается.

— Пздц, — читаю по губам, — выкини его в ведро.

— Зачем? — подначиваю я, — очень практично.

— Я сам выброшу.

Оставив горшок в покое, занимаю место на диване рядом с Кириллом. Мои плечи тут же обвивает сильная рука. Ромаш, сидя на ковре у наших ног в окружении кучи игрушек, смотрит в экран телевизора.

— Насть, останетесь сегодня у меня? — касаясь губами уха, шепчет Греховцев.

— Здесь? Нет, Кир, мы домой.

— Пожалуйста. Нам втроем в твоей однушке тесно.

Повернув к нему голову, многозначительно приподнимаю брови. Втроем?..

— Какой ты душный! Ни миллиметра личного пространства! — говорю это в шутку, но ему, очевидно, не до юмора.

Серьезно глядя в мои глаза, он даже не улыбается. А потом, притянув меня к себе за плечи, целует в губы. Конечно, я отвечаю, у меня много нерастраченного потенциала.

Вжавшись друг в друга, мы целуемся как малолетки, пока Кирилл не берет мою ладонь и накрывает ею свой пах.

— Останься, Насть.

Меня прошивает насквозь. Становится жарко и душно. Спрятав лицо у него на плече, я сжимаю пальцами его эрекцию.

— Ладно, — решаюсь я, — только один вопрос… можно?

— Валяй.

— У вас с Кариной свадьба на лето запланирована была. Это правда?

— Серьезно? — задумавшись, хмурит брови, — первый раз слышу, мне приглашение не присылали.

— Кир, — легонько толкаю в плечо, — я хочу знать!

— Кто тебе сказал, Насть? Карина?