— Представляла ценность, — пробормотала Элли, делая ударение на первом слове.

— И снова будет представлять, — сказала Изабелла с уверенностью. — Если ты проявишь по отношению к ней максимум терпения.

Она снова сделала глоток из своей чашки, потом поставила ее.

— Со временем я также разберусь с маленькой кампанией, которую ведет против тебя Кэти. Джулия уже разговаривала и с ней и с тобой на эту тему, и мне очень жаль, что я — в силу большой занятости — не имела возможности разрешить эту проблему раньше. Но я хочу, чтобы ты знала, что Джулия регулярно информирует меня о положении вещей, а также держит твою сторону в конфронтации с Кэти. Пока же в общении с ней я тоже очень прошу тебя быть как можно терпеливее. Впрочем, Кэти зашла уже так далеко, что я начинаю подумывать о ее исключении из школы, если она не прекратит свои происки. Она прекрасно знает правила школы, как, впрочем, и ее родители. Я уже писала им о ее поведении, но они не ответили. Поэтому мне остается лишь вынести Кэти последнее предупреждение, и я очень надеюсь на твою сдержанность в случае ее неадекватной реакции.

— Будьте осторожны с ней, — выпалила Элли, не успев вовремя прикусить язычок.

Директриса с любопытством на нее посмотрела.

У Элли едва заметно задрожал голос.

— Я имела в виду… Разве у нее родители не члены правления и контрольной палаты? Насколько я знаю, они очень влиятельные люди. По крайней мере, Кэти постоянно хвастает этим. Ну так вот: они, если что… будут опасными врагами. По крайней мере, я так думаю. Особенно если они такие же, как их дочь.

Изабелла наклонилась вперед.

— Очень мило с твоей стороны, что ты обо мне заботишься, Элли. Не беспокойся — я буду очень осторожна.

Сменив тему разговора на более нейтральную, они несколько минут проговорили о предмете, который вела Изабелла. Изабелла хвалила ее успехи и отметила, что даже Желязны высоко оценил ее эссе на тему Гражданской войны.

— Таким образом, меня более всего волнует то, что происходит сейчас в твоей душе, — сказала она под конец встречи.

— Что вы имеете в виду? — спросила Элли.

— За то время, что ты провела здесь, я неоднократно разговаривала с твоей матерью. Она беспокоятся о тебе. И отец тоже. Они оба по тебе скучают. Ты же подобных чувств не демонстрируешь, и желания поговорить с ними ни разу не выразила.

У Элли на глаза навернулись слезы. И хотя она попыталась сдержать их, ее поразило, насколько болезненным для нее оказалось упоминание о родителях. Она избегала контактов с ними, потому что злилась на них. Но при этом не могла понять, почему они не предпринимали никаких попыток связаться с ней.