«Если сегодня день истины, то к чему ограничиваться Изабеллой?»

Но придумать причину для предстоящего откровения она так и не смогла.

— Прежде чем начать свой рассказ, хочу задать тебе один вопрос, — сказала она. — Возможно, он ранит тебя. Но я надеюсь, что ты поймешь, почему мне нужно задать его.

Миндалевидные глаза Рейчел удивленно расширились, но привычного хладнокровия она не потеряла.

— О’кей, — сказала она. — Спрашивай, о чем хочешь.

— Ты когда-нибудь сплетничала обо мне?

Рейчел не колебалась ни секунды.

— Прежде чем познакомилась с тобой лично — да, — ответила она. — Потому что я сплетничаю обо всех. Но после нашего знакомства сразу же прекратила и с тех пор храню на твой счет молчание.

Элли внимательно вглядывалась в ее лицо. Все инстинкты Элли говорили: этой девочке можно доверять.

— Дело в том, что я не могу отделаться от впечатления, будто все мне лгут. Родители, Изабелла, Джу. И я постепенно перестаю верить…

— Всем людям на свете? — закончила за нее Рейчел.

Элли кивнула.

Рейчел приложила руку к сердцу.

— Клянусь своей семьей, Элли, я не такая. Мне ты можешь верить.

По какой-то непонятной причине Элли поняла, что она говорит правду.

Наклонившись к Рейчел, она обняла ее.

— Я верю тебе. Извини, что задала этот вопрос.

— Понимаю, — сказала Рейчел, тоже обнимая ее. — Возможно, даже лучше, чем ты — сама себя. Помни, я проучилась здесь довольно долго. И именно по этой причине решила резко ограничить круг своих друзей. Ну а теперь расскажи мне, что тебя так опечалило.

Элли коротко поведала ей о встрече с Изабеллой, не забыв упомянуть о своем вопросе относительно того, чужая она здесь — или нет. Потом, когда она передала ответ директрисы, Рейчел даже присвистнула.

— Значит, она признала тот факт, что ты своя? Вот это да! Ну а ты что сказала?