Изображенные на этих фресках вооруженные мечами и копьями люди стоял друг против друга в полной боевой готовности. Рядом по зеленому полю протекал ручей или протока. Изготовившиеся к бою люди орали друг на друга, о чем свидетельствовали запечатленные художником черные провалы их открытых ртов.

Швырнув портфель на пол, Элли принялась расхаживать по крохотной комнатке, ероша пальцами волосы.

— Что мне делать? — едва слышно бормотала она себе под нос. — Как справиться со всем тем, что на меня навалилось?

Потом плюхнулась на располагавшийся у стола стул и, подперши голову рукой, глубоко задумалась. Вся ее жизнь, казалось, пошла по какому‑то иному, не запланированному ею кривому пути. Откуда Кэти узнала о Люсинде? Кто мог ей об этом сказать? Уж во всяком случае, не Изабелла, не Рейчел и не Картер — единственные, как ей казалось, люди, которые были в курсе ее родственных отношений с леди Мелдрам.

Стук в дверь прервал ее невеселые размышления. Скорее всего, стучала Элоиза. Возможно, комната понадобилась кому‑то из будущих выпускников. Отправляясь открывать, Элли уже приготовила маленькую защитительную речь.

— Элоиза, я успела пробыть здесь всего несколько минут, в то время как вы сказали…

Когда она увидела в дверном проеме Картера, слова словно примерзли у нее к языку. Она не находилась так близко от него с того вечера, когда они разошлись. Странное дело, увидеть Картера вблизи она хотела больше всего на свете, но одновременно сейчас это ей меньше всего было нужно. На долю секунды она задалась вопросом, уж не простил ли он ее и не пришел ли, чтобы сказать ей об этом, но, увидев стальной отблеск в его глазах, поняла, что выдает желаемое за действительное.

Пока она, прикипев к месту, смотрела на него расширившимися от удивления глазами, Картер указал кивком головы на пространство у нее за спиной.

— Я могу войти? Или предпочитаешь стоять здесь? — Проступавшее в его голосе нетерпение вернуло ее к реальности, и она сделала шаг в сторону от входа.

— Извини. Разумеется, ты можешь войти.

Он прошел мимо нее в комнату, огляделся и поднял с пола брошенную ею сумку, из разверстого зева которой посыпались карандаши и ручки и выпало несколько книг. Затем, устремив взгляд на фреску с изображением готовых к бою людей, пробормотал: «Весьма уместно», — и лишь после этого опустился на один из помещавшихся у стола стульев. При этом темные прямые волосы упали ему на лицо, и он отбросил их к затылку небрежным движением руки, которое так ей нравилось.

Элли показалось, что еще немного, и ее сердце рассыплется на кусочки, как брошенный на каменный пол хрустальный фужер. Но оно по какой‑то непонятной причине не рассыпалось и продолжало биться, как прежде.