– Ты изменился.

Змея вилась вокруг тела и в танце хлопала по карманам (проверяла наличие ещё – возможно – утаенного оружия?), нашёптывала стандартный набор ласковых речей монастырской кошки и щекотала дредами.

– Убирай руки и убирайся сама, – повторил я. – Без шуток, – поймал её взгляд. – Проваливай или снесу твою голову вместо головы Хозяина Монастыря.

Ману осеклась и посмотрела на Яна, а Ян пожал плечами и оставил мои слова без комментариев.

– Ты позволишь ему? – зарычала Ману. – Так обращаться со мной и с тобой? Позволишь? Кто здесь Хозяин, твою мать?

– Половина дохода Монастыря принадлежит Гелиосу, так что… – Ян пожал плечами и указал на дверь. – Такова воля. Иди.

– Подотри рот, когда застегнёшь ему ширинку, – прыснула Ману и ушла.

Дверь хлопнула.

О, это сильно. Ян проглотил недовольство и по старой привычке сложил руки замком. Так он рассуждал или успокаивался.

– Кошки у тебя невоспитанные: гадят там, где едят, – добавил я.

– Подождёшь?

Хозяин Монастыря поднялся и оставил рабочее место.

– Я понимаю, беседа тебя привела серьёзная, – подытожил мальчишка, – с таким-то фееричным появлением…Но я кое-что объясню Мамочке. Быстро, ты не заметишь.

– Объясняй, – улыбнулся я. – И возвращайся. Потом будешь объясняться мне.

– Вот дерьмо.

И Хозяин Монастыря оставил кабинет. Отсутствовал недолго, в самом деле. Но вернулся ещё более встревоженным, чем уходил.

– На чём мы остановились? – приветливо кинул Ян и замер у распахнутого окна.

– Сразу перейдём к злободневной теме?

– А такая имеется?

– Ты мне скажи. Отчего дом Солнца теряет своё влияние. Рабочие редеют, вера угасает.