Она составила несколько вариантов письма; многие были гораздо длиннее, но ей показалось, что эта простая, незамысловатая записка выразила все, что она хотела сказать. Соня оставила ее на кухонном столе. К нему Джеймс направится первым делом в пятницу, когда приедет из аэропорта и захочет выпить.
Она уже собрала чемодан, уложив в него большей частью свои любимые вещи, которые не отправились в благотворительный магазин, и заказала такси на следующее утро.
Будильник прозвенел в пять часов. Соня приняла душ и идеально заправила кровать, а потом спустилась на первый этаж. Окинув все вокруг прощальным, полным грусти взглядом, она перетащила чемодан через порог, заперла дверь на два оборота и опустила ключ в почтовый ящик. После чего направилась к ждущему ее такси.
Позже тем утром из иллюминатора самолета, летящего с севера на юг, она наблюдала за меняющимся ландшафтом Испании. Смотрела, как зубчатые хребты Пиренеев сначала переходят в пологие предгорья, а потом в необъятные просторы земли, возделываемой сейчас едва ли не в промышленных масштабах. В голове калейдоскопом пронеслись картинки Харамы, Гвадалахары, Брунете, но рубцы, оставленные войной, давно уже затянулись.
Когда самолет начал снижаться среди безоблачного неба, она подумала о том, сколько недель потратила ее мать на то, чтобы преодолеть это же расстояние. Путешествие, растянувшееся для Мерседес на месяцы, не заняло у нее и часа. Когда они зашли на посадку, вдалеке мелькнула Гранада, и ее сердце забилось в предвкушении.
Самолет был наполовину пуст, так что через несколько мгновений Соня стояла наверху трапа и чувствовала, как ее лицо овевает андалузский ветерок, даря ласковое тепло. Вскоре она уже шагала по летному полю. До здания терминала было рукой подать, и она знала, что ее ждет Мигель.
Поступь ее была легка, а душа танцевала.
От автора
От автора
Военный переворот, осуществленный генералом Франсиско Франко в июле 1936 года, должен был увенчаться быстрым и убедительным успехом. Вместо этого он вылился в трехлетнюю гражданскую войну, которая опустошила страну. Полмиллиона человек погибло, столько же эмигрировало, некоторые из них уже не вернулись на родину. После 1939 года сотни тысяч республиканцев все еще продолжали томиться в тюрьмах, многих ждал расстрел и безымянная могила. Те, кто сражался против Франко, подверглись годам репрессий. Даже после смерти фашистского диктатора в 1975 году многие испанцы продолжали хранить молчание о том, что им довелось пережить.