Она собрала коробку со своими любимыми компакт-дисками. По большей части это была музыка, которую Джеймс все равно не слушал и по которой не будет скучать. Сверху бросила несколько мягких игрушек своего детства, с которыми ни за что не расстанется.

Соня весь день занимала себя как могла, нарочно сосредотачиваясь на мелочах, только чтобы не думать о масштабе собственных действий. Стоило ей устроить себе десятиминутный перерыв, чтобы выпить чашечку чая, как на нее обрушилось осознание того, чем она занималась. Соня стирала себя из жизни Джеймса. Было ужасно грустно, но вот чувства вины она пока не испытывала. Размешивая молоко в чае, она оглядела кухню и поняла, что там нет ничего, что напоминало бы о ней. Это всегда был дом Джеймса, таковым и остался.

В спальне оставалось еще несколько вещей, которые нужно было перебрать, поэтому она, прихватив свой чай, поднялась на второй этаж. В одном Соня была совершенно непреклонна – она не возьмет ничего, что не ее по праву. В доме останется все как есть; у нее даже не появилось желания забрать что-то из их общих вещей. Ей подумалось, что мужчинам редко грозит затяжное одиночество, и Соня почти не сомневалась, что вскоре ее место займет другая. Аккурат в тот момент, когда эта мысль пришла ей в голову, ее взгляд зацепился за стоявшую на туалетном столике шкатулку для украшений. Она подняла крышку и выложила кое-что из бижутерии на самый верх. Ниже располагались маленькие выдвижные ящички, в которых хранились фамильные драгоценности, полученные Соней от матери Джеймса, с тем чтобы надевать их на официальные мероприятия: изумрудные серьги, рубиновый кулон и несколько довольно-таки уродливых, хоть и очень ценных брошей. Соня вынула их из шкатулки и переложила в сейф, куда Джеймс всегда говорил их убирать. Она вспомнила, что в отдельном маленьком ящичке лежит золотая цепочка. Отец отдал ее Соне после смерти матери. Она нашла ее и повесила на шею. У Сони тряслись руки, когда она ее застегивала.

Затем Соня снова поехала к отцу. Он был, как обычно, приветлив, разве что немного вял.

– Ты уверена, что не совершаешь ошибки? – спросил он, когда они засовывали под кровать две коробки. – Я за тебя немного переживаю.

– Знаю, пап, кажется, будто я поступаю опрометчиво, но я никогда еще не была в чем-то так уверена, – ответила Соня. – Честное слово, я обо всем поразмыслила.

– Ну, тогда хорошо, милая. Но если передумаешь, всегда можешь сюда вернуться, ты ведь знаешь об этом?

Больше он ничего не сказал.

– У меня есть для тебя кое-что, – сообщил Джек, шаркая через всю комнату. – Мне кажется, будет лучше отдать тебе их сейчас.