– Я невеста Атли Нормандского, – осмелилась произнести Эмма.

– Невеста! – повторила старуха по-франкски. – В каком хлеву они тебя нашли? Хотя, если тебя отмыть… Атли Нормандскому боги не дали сил, зато он получил от них внимательные глаза и светлую голову. Этот щенок всегда знал, что следует выбирать.

Она опять что-то проговорила по-скандинавски. Ее товарка вышла и вскоре вернулась с несколькими женщинами, имевшими вокруг шей медные обручи рабынь. Они внесли обитую медью деревянную лохань и несколько кувшинов с горячей водой. Едва осознав, что от нее требуется, Эмма мгновенно выскользнула из грязного платья и опустилась в душистую теплую воду, куда женщины добавили листьев вербены, едва не мурлыча от удовольствия.

Старуха, опираясь на клюку, бродила вокруг растирающих пленницу рабынь.

– Невеста Атли! Хо! Может, это и так. Но этот щенок Атли, как и мой Герик, тоже, видно, предпочитает христианок дочерям Одина. Хотя есть и резон – ведь на своих-то руку не поднимешь, они потомки богов Асгарда. Герик, уж если считать, пять раз был женат, и все на христианках. Сейчас ему тоже нужна жена. Пожалуй, он решит оставить тебя, ибо все его христианские сучки рожали ему одних дочерей. Стыдно сказать – у такого героя, как Герик! Видит Фригг, если бы он не был столь могущественным и богатым ярлом, способным прокормить сотню бесполезных ртов, то уж лучше бы мы отнесли их в лес на растерзание зверям. Я-то сама Гвармунду рожала одних сыновей. Из них вышли герои, хотя ни один и не стал берсерком, как мой младший. И все равно я уверена, что никто из моих шестерых не минует встречи с великим Одином в Валгалле!

Эмма, полузакрыв глаза, таяла в воде, не слишком прислушиваясь к тому, о чем говорит старуха. Та, видимо, была глуховата и вдобавок бормотала невнятно из-за отсутствия зубов, путая франкские, бретонские и скандинавские слова. Теплая вода проникала в поры, смывала грязь, размягчала кожу. Потом Эмму старательно натерли щелоком, затем грубым мылом из сала с древесным углем и, наконец, ополоснув водой, стали натирать розовым маслом. Для этого ей пришлось встать во весь рост, придерживая над головой узел мокрых тяжелых волос, и она поневоле заметила, что на тупых лицах рабынь появилось восхищенное выражение. Рослая скандинавка что-то сказала старухе. Та приблизилась, коснулась мокрой кожи пленницы оценивающе, но и с какой-то злобой. Эмма смутилась.

– Так ты говоришь, что ты невеста Атли? – снова повторила старуха. – Как утверждает Ролло, хорошего рода. Что ж, тогда за тебя придется потребовать много, очень много золота. Гвармунд должен взять за тебя не меньше, чем стоит усадьба с рабами. А если нормандцы заартачатся, то Герику следует оставить тебя себе. Моему мальчику нужен сын.