– Я в силах облегчить ее страдания. Слезы и смех – вот что излечит ее оледеневшее сердце. Но она забыла, что это такое. Ты ведь ни разу не видел, как она плачет или смеется, не так ли, Ролло? Хорошо еще, что она не разучилась петь. О, если бы сейчас, когда душа ее дрогнула, она позволила мне помочь!

– А что для этого требуется?

– Сущая малость. Ее согласие. Но дать его она наотрез отказывается.

Ролло размышлял, пока Мервин смотрел на луну. Удача, что полнолуние совпало с праздником Солнца. Бог Луны явился во всей красе, чтобы принять свою светлоликую супругу, со всех сторон в священную рощу соберутся окрестные жители, оставленные слугами Христа и вновь обретшие опору в древней вере. Богу Таранису будет принесена великая жертва, а в людских сердцах окрепнет надежда.

– Что-то и в самом деле девушки долго нет, – заметил Мервин. – Беда, если она направилась к священной роще. Вход туда заказан всем, пока не наступит праздник.

Ролло поднялся, отбросив на стену пещеры огромную тень.

– Я приведу ее. А ты будь наготове, Мервин. Думаю, мне удастся ее уговорить.

Друид имел основания сомневаться в словах норманна, но все же стал раскладывать мешочки с дурманящими снадобьями из истолченных в порошок трав. Вскоре у входа в пещеру зазвучали голоса, но голос Эммы по-прежнему звенел ненавистью:

– Оставь меня наконец, варвар. Я вполне могу идти сама.

Когда они вошли, Ролло подтолкнул девушку к друиду.

– Вот она! Я же говорил, что она согласится.

Друид несколько мгновений вглядывался в разгневанное, пылающее лицо Эммы.

– Ты в самом деле решилась?

– Что?

– Ты согласна?

– Конечно! Это все, о чем я могла бы мечтать.

Мервин, справившись с удивлением, указал прямо перед собой.

– Садись здесь.

– Это еще зачем?

– Так надо.