– Пой, – приказал друид.

И Эмма подчинилась, начав что-то едва слышно напевать. Это был один из церковных гимнов на латыни.

Мервин нахмурился.

– Довольно! А теперь – смейся.

Ролло не сводил с нее глаз, мысленно повторяя приказ друида.

Девушка улыбнулась. С удивлением Ролло увидел, как блеснули в улыбке, словно жемчуг, ее зубы. Как она хороша, когда улыбается… Однако взгляд Эммы по-прежнему оставался туманным.

– Ты чувствуешь радость, Эмма, – твердил друид. – Вспомни же что-нибудь смешное!

Девушка негромко рассмеялась.

– Что ты видишь, что тебя развеселило? – спросил Мервин.

– Я вижу ряженых в день весеннего карнавала. Множество ряженых сегодня в Гиларии-в-лесу. Брат Авель нацепил фальшивую грудь и толстый зад из тряпья, повязал голову шалью. Жители селения толкают его из стороны в сторону, тискают, как… как…

Она вдруг нахмурилась.

– Как норманны…

– Не думай об этом, – твердо приказал Мервин. – Вспоминай лишь о хорошем.

Девушка снова заулыбалась.

– Я вижу нашего аббата, он скатился по льду с горки и упал… Он толстый и забавный. Запутался в своей рясе, его головной убор слетел…

Она засмеялась.

– А что ты видишь теперь?

– Я гонюсь за Ролло с мечом. Норманн уворачивается, а я то и дело промахиваюсь и падаю… Это поистине забавно.

– Хорошо, Эмма. Тебе весело с Ролло? Оказывается, он может быть забавным?

Эмма испустила короткий смешок, но потом лицо ее помрачнело.