Их самолет, дозаправившись в Лос-Анжелесе, взял курс на Детройт. Вылетели они утром, провели короткую ночь в самолете, и утром следующего дня были в аэропорту назначения. Военное ведомство послало к ним встречающего и небольшой автобус, бывших вояк не хотели выпускать в широкую публику. По всей Америке прокатились волны демонстраций протеста против вьетнамской войны. Эксцессов боялись и старались упрятать ветеранов подальше от глаз. Оказалось, что таких отставников в самолете было еще трое, все они в гражданском, только Мюррей, которому еще предстояло лечение в военном госпитале, носил форму. Тяжело опираясь на трость, он пошел к стоянке, сопровождаемый огромным чернокожим сержантом. Остальные молча шли за ними.

Макарони вместе со всеми сел в автобус, и они поехали. Он с восторгом смотрел на поток машин, суетливо бегущих по автостраде, и радовался. Вокруг стоял не жуткий зеленый лес, а высотные дома. Вокруг были люди и самая совершенная в мире страна Америка.

Основной поток машин свернул в сторону, а автобус в тонком ручейке машин начал пробираться по улицам. Сначала двигались быстро, затем движение встало.

– Что такое? – удивился чернокожий сержант, сидевший за рулем.

Тем временем машины впереди начали разворачиваться и отъезжать в противоположном направлении. На дороге показались двое полицейских. Они подходили к водителям, что-то говорили им, и машины отъезжали.

– Что случилось? – сержант высунулся из окна.

– Разворачивайтесь! – полицейский махнул рукой, – дальше не проедете. Там демонстрация будет.

– Какая демонстрация?

– Гомосексуальных меньшинств. Тьфу, и не выговоришь. Толпа подростков собралась.

– Как же мэрия разрешила?

– Они не разрешали. Подойдет подкрепление, будем разгонять.

– А… – протянул сержант. – Только мне здесь не развернуться. Я до перекрестка доеду, и назад.

Полицейский с сомнением оглядел автобус.

– Они уже на подходе. Займут улицу, и вам не выбраться.

– Я быстро.

– Ну, давай, – согласился полицейский, – развернешься, и назад. Там пока еще свободно.

– О’k!

Сержант вывернул за угол и увидел, что на площади собралось уже много людей. Он притормозил, пытаясь свернуть хотя бы на соседнюю улицу, но толпа качнулась, и автобус встал.

– Все, влипли – сержант сплюнул.

Макарони расширенными глазами смотрел на давно забытую, шумную, веселую и слегка пьяную толпу сверстников.