Мое тело сталкивается с ее телом на мгновение, прежде чем ее спина ударяется о стену позади нее.

Ее кожа влажная от пота, линия волос влажная, но, черт возьми, если это не заставляет меня хотеть ее еще больше.

Весь воздух вырывается из ее легких, когда я бросаюсь вперед, наконец-то давая ей то, о чем она просила, и прижимаюсь губами к ее губам, заставляя мой язык проникнуть в ее рот.

Я целую ее так, словно это единственный шанс, который у меня когда-либо будет, когда поднимаю ее с пола, обхватывая ее ноги вокруг своей талии.

Ее тело следует моему примеру, когда она растворяется в нашем поцелуе, вкус ее соленых слез попадает мне на язык.

Нуждаясь в большем, я отрываю свои губы от ее и провожу языком по ее щеке, собирая ее слезы и превращая их в свои собственные.

«Она заплатит за это, Чертовка. Я, блядь, обещаю тебе это.»

«Себ, пожалуйста», — умоляет она. Отчаяние в ее голосе заставляет меня забыть свое гребаное имя, когда я снова завладеваю ее губами, просовываю руку под ее легинсы и нахожу ее скользкой для меня. «Пожалуйста», — снова шепчет она в наш поцелуй.

Когда я втираю круги вокруг ее клитора, ее голова откидывается к стене, и наше отражение бросается в глаза в зеркале рядом с нами.

Черт, это горячо.

Облизывая ее шею, я провожу носом по раковине ее уха, опускаю пальцы ниже и погружаю их в нее.

«Кончай, Чертовка. Позволь мне снова услышать, как ты выкрикиваешь мое имя.»

«О Боже», — хнычет она, ее киска пытается втянуть меня глубже, пока я тру ее чувствительные стенки. «Себ. Себ,» плачет она. Каждый раз, когда она повторяет мое имя, она становится громче, пока, наконец, не падает через край.

Я смотрю, как ее глаза захлопываются, а губы приоткрываются, когда удовольствие охватывает ее лицо, ее киска затягивает мои пальцы глубже, когда она теряет себя.

«Черт, ты прекрасена, когда кончаешь».

Она замирает на мгновение, и мое сердце подпрыгивает к горлу, меня охватывает ужас.

Она не может сейчас закрыться от меня. Она просто не может.

В ту секунду, когда она открывает глаза и встречается с моими, я вздыхаю с облегчением.

«Трахни меня, Себастьян. Заставь меня забыть мое собственное имя.»

«Сделано».