Сейчас обед, до окончания учебного года осталось всего несколько дней, а мой портрет для Стены редакторов только-только пришел почтой от знаменитого художника Итона Го, выпускника 1988 года. Джеймс, который этим утром передал мне конверт, прямо-таки расчувствовался.

– Подумать только, – сказал он, наблюдая, как я разрываю упаковку. – Кажется, мой портрет пришел только вчера.

Когда я вынула картину, Джеймс заявил, что это шедевр, а потом дрогнувшим голосом добавил:

– Я горжусь тобой, Цюань. Правда.

Сходство, надо сказать, передано очень верно. Конечно, лоб широковат, и вряд ли я так сильно кривлюсь («Именно так», – заверил Джеймс), но я слышала, что от жизни не надо требовать слишком многого.

– Да нормально, Элайза, – настаивает Лен, рисует крестик карандашом и хватает со стойки молоток.

Я уже собираюсь возразить, но тут в редакцию заглядывает раскрасневшаяся и запыхавшаяся Натали.

– Слушайте, – говорит она, – только что закончился подсчет голосов по итогам выборов в Ученический совет. Серена победила! Она новый школьный президент.

– Потрясно!

Я хлопаю в ладоши и чуть не порхаю по классу. Эта неделя была просто огонь: Вайнона узнала, что прошла отбор на Национальный фестиваль юных кинематографистов, а теперь еще и Серена победила на выборах!

– Побегу во двор, – сообщает Натали и хватает из шкафчика фотоаппарат. – Серена только что выложила пост, что через пять минут будет прямой эфир-сюрприз. Пойдешь?

– Ага, – говорю я и машу ей вслед, но она уже галопом мчится прочь. Потом я вспоминаю, что мы с Леном до сих пор не повесили мой портрет. – Ничего, если мы закончим потом?..

Но он стоит у стены, одной рукой подбрасывая молоток, а потом кладет его обратно на стойку. Только тут я замечаю, что он уже повесил мой портрет.

И знаете что? Лен был прав. Рамка висит точно как надо.

– Идеально.

Я улыбаюсь ему, а потом беру самый новый свитерозаменитель, который я стала носить довольно часто, потому что решила время от времени освежать гардероб (и это, осмелюсь сказать, даже весело).

– Классная куртка, – замечает Лен, когда я просовываю руки в кожаные рукава. Он притягивает меня к себе, притворяясь, что изучает вышитую на груди фамилию, а я смеюсь. – Кто такой Димартайл? – мурлычет он в мои волосы. – Он тебе нравится, что ли?

Я почти позволяю ему коснуться моих губ, но в последний момент игриво отстраняюсь.

– Ну… – отвечаю я, – я-то ему точно нравлюсь.

Ухмылка медленно расползается по лицу Лена.