– Эта девочка особенная. Мой самый первый опыт и мой самый первый успех. Можно сказать, что она стала началом моей преступной карьеры, – мечтательно откликнулся он, словно через туманную дымку грёз, при этом напрочь проигнорировав мой вопрос. – Я просто хотел посмотреть, получится ли у меня это сделать. Мне было любопытно. Если бы не получилось, я бы спихнул всю вину на медсестёр, якобы перепутавших младенцев, но… – он поджал губы. – У меня получилось осуществить этот судьбоносный манёвр на высшем уровне.
– Почему Вы не указали данные этих младенцев?
– Потому что изначально я не вёл картотеку с данными своих
– Но почему Вы не внесли данные девочек под номером один после того, как начали вести документацию? Вы не знаете имён?
– О-о-о! – на сей раз он взорвался от восторга. – Я очень хорошо знаю имя этой девочки!
– Речь идёт о Ванде Фокскасл, не так ли, мистер Ламберт? – прищурилась я, едва сдерживая злость. Его улыбка моментально исказилась. – Все Ваши жертвы были так или иначе связаны с Больничным Стрелком. Ванда Фокскасл как никто другой подходит на роль подменённой девочки – год её рождения совпадает с годом рождения подменённого Вами младенца.
Сначала он замер, но спустя секунду снова растянулся в широкой, неестественной, уродующей его лицо усмешке:
– Я не указал имени первого младенца потому, что со временем это имя стало для меня слишком опасным, – он продолжал настаивать на одном младенце, хотя подмена сама собой подразумевала наличие двух младенцев.
– Вы боялись Ванду Фокскасл? Почему?
Он молчал. Только сверлил меня ехидно-насмешливым взглядом и хмыкал, словно пытался подавить смех. Я не могла понять… Он что, утверждает, что под номером один скрывается для него ещё более опасная информация, чем вся остальная информация в этой папке вместе взятая?! Что может быть хуже того, что я уже знаю?..
– Понимаю, Пейтон, Вам было бы очень-очень интересно узнать историю младенца №1, но ещё не время, – он повёл бровями, словно заигрывал со мной. Он больше не был примерным семьянином и уважаемым доктором. Здесь и сейчас он был серьёзным преступником с намёком на нестабильное психологическое состояние, и даже не пытался скрывать этого. Наоборот, он уверенно сорвал с себя благовидную маску и теперь позволял своей мимике выдавать его истинную суть с потрохами. Видела бы его в эти секунды Рене… Впрочем, я покажу ей видеозапись этого допроса, когда она будет готова её увидеть.
– Мы знаем, что Вы причастны к похищению младенца, совершенного тридцать два года назад в роддоме Роара, – я старалась держать себя в руках и у меня это отлично получалось. – Что Вы скажите об этом?