Последней, самой любимой и самой долговременной любовницей отца стала мать Лурдес, с которой он поддерживал отношения на протяжении целых трёх лет и с которой порвал из-за своего повышения: переходя с должности шерифа в Куает Вирлпул на более уважаемую должность следователя в Роар, он решил немного “подчистить” свою репутацию. Мать же ещё два года после этого встречалась со своим дальнобойщиком, прежде чем потеряла его. После же того, как их личный выбор и сама жизнь ликвидировали их любовников, эти двое внезапно вновь возымели друг к другу интерес и вскоре стали жить, словно примерные муж с женой, хотя к тому моменту им обоим уже было за пятьдесят. Не знаю, как у них это вышло, но после стольких лет супружеской неверности, эти двое внезапно решили попытаться и в итоге смогли прожить вторую половину своего брака в понимании. Когда десять лет назад мать умерла, отец с головой ушёл в работу, боясь потерять свою должность по причине своего преклонного возраста, и в итоге, при помощи кропотливой поддержки здоровья, энтузиазма и связей среди начальства, он смог прослужить в уголовном отделении полиции Роара в совершенно здравом уме и приемлемой физической силе вплоть до своих девяносто двух лет, что многие до сих пор считают нонсенсом. Но стоило моему старику только выйти на пенсию, как уже спустя месяц он сдулся и превратился из бодрого старика, неспособного усидеть на одном месте дольше пяти минут, в разваливающуюся на части клячу. Как только старик сдал самые серьёзные позиции своего здоровья, Стэнли позаботился о его дальнейшей судьбе, поместив старика в приличный престарелый дом, хотя приличным тот всегда считался лишь потому, что всегда являлся единственным доступным в Роаре.

Стэнли родился от меня, когда мне было всего пятнадцать лет. Так как в свои пятнадцать я уже являлся откровенно красивым парнем, я мог себе позволить встречаться с девушками постарше, в результате чего обрюхатил восемнадцатилетнюю подружку. Она, естественно, была в шоке оттого, что залетела от пятнадцатилетнего подростка, у которого ещё молоко на губах не обсохло, хотя она сама была лишь на три года старше меня. В итоге, поняв, как страшно сглупила со мной, она решила сохранить правду происхождения своего ребёнка в тайне и даже после его рождения держала язык за зубами, не желая освещать свою глупость на весь город. Одно дело восемнадцатилетней, малоопытной девушке залететь от взрослого, возможно даже женатого мужчины, и совсем другое забеременеть от пятнадцатилетнего школьника. В итоге вместо учёбы в колледже она пошла работать разносчицей газет, а рождённого ею ребёнка она взялась воспитывать при помощи своей больной матери. Мне же с самого начала было наплевать на всю эту ситуацию. Первые месяцы после рождения этого ребёнка я даже не знал, каким именем она его наделила. Вполне естественно, что в подростковом возрасте я не проявлял ни малейшего желания становиться отцом, а потому, как только узнал о беременности своей мимолётной подружки, мгновенно прервал с ней всяческую связь и начал мять только своих ровесниц, предпочитая останавливать своё внимание на страшненьких особях – такие, в большинстве случаев, всегда были согласны на любые мои предложения, зная, что им едва ли перепадёт от заурядных парней, не то что от такого красавца, каким в то время был я.