Сегодня рано утром, ещё до посещения кладбища, на которое я заехала на обратном пути в Роар, я побывала в деревне у Грэга и Сигрид. Раймонд Пайк был младшим братом Сигрид и, насколько мне было известно, они были очень близки. Я желала узнать, знали ли Грэг и Сигрид о том, что я подменыш, а если не знали, в таком случае догадывались ли. Они присматривали за мной с моего трехлетнего возраста вплоть до моего совершеннолетия, и я была им благодарна за это, но сейчас мне нужна была от них правда. В ответ на моё возможно чрезмерно жёстко озвученное требование рассказать мне правду, Сигрид внезапно расплакалась, что меня мгновенно смутило – я вдруг поняла, что прежде никогда не видела её слёз. Плача, она не просто утверждала, что я дочь её родного брата – она выражала неверие в то, что моё родство с семьёй Пайк можно ставить под сомнение. Я продемонстрировала ей и Грэгу официальный документ, подтверждающий обратное. И тогда Сигрид стала утверждать, что её брат ни при каких условиях не пошёл бы на кражу младенца. Она говорила, что её брат, мой отец, был хорошим и добрым человеком, рука которого не поднялась бы отобрать младенца у его подлинной матери. Пока Сигрид плакала и заламывала руки, Грэг утешал и поддерживал её в каждом сказанном ею слове. Он говорил, что я “их девочка”, что я несмотря ни на что останусь дочерью Раймонда и Роберты Пайк, и навсегда останусь для них любимой, и единственной племянницей.

Я уехала от них спустя час, ни с чем. Вернее, с осознанием того, что всю оставшуюся жизнь буду верить в непричастность к моей краже запомненного мной добрым отца. А ещё я, заглянув в обеспокоенные глаза Грэга и Сигрид, в очередной раз, но только с ещё большей глубиной поняла, что, по сути, тридцать пять лет моей жизни были посвящены погоне за тенью. Но именно эта погоня в итоге привела меня к правде. А значит ложью в моей жизни всё же было не всё…

Суд над Ламбертом состоялся позавчера в полдень. Хотя после первого слушания пресса и разгромила молодого судью, после второго слушания его же критики признали его компетентным. Ламберт был признан виновным по всем предъявленным ему обвинениям и приговорён к пожизненному заключению, но уже спустя три часа стало известно о его смерти во время транспортировки в тюрьму. Причиной скоропостижной смерти был назван атеросклероз. Возможно, подлецу и повезло избежать человеческого наказания, но приговор он всё же услышал и, судя по выражению его лица, был недоволен увидеть меня в совершенно спокойном состоянии. На суде присутствовали и Холты. Мистер и миссис Холт давали показания о ночи моего рождения – об оставшейся ими незамеченной подмене… Они оба страдали. Особенно отчётливо боль была различима в дрожащем голосе миссис Холт. Когда они выступали, я не смотрела на них, зная, что как только направлю свой взгляд в их сторону – сразу же встречусь с взглядом кого-то из них.