— Просто хочу знать, о чем ты думаешь, Марина.

— Ни о чем. Я тупо иду по списку и ставлю галочки. Я не хочу ни о чем думать. Иногда голову нужно выключать.

— Только во время секса. В жизни лучше этого не делать. В бизнесе — тем более.

— А ты оставляешь его на полгода.

— Я еще не решил. Я хочу увидеть сына, других планов у меня пока нет…

Предложение будто законченное, но по тону показалось, что фразу Андрей не закончил. Но ничего не добавил за целую минуту. Мне тоже сказать было нечего, да и просто не хотелось говорить. Он мог всего лишь сосредоточиться на дороге, а я пару раз оборачивалась на пустое автокресло, точно мне нужно было получить очередное доказательство, что все это не сон — не кошмар.

Щипать себя бесполезно — Андрей меня уже всю перещипал, а я так и не проснулась. Завтра в это время мы уже будем в самолете. Не представляю, как переживу полет с тремя детьми, которые никогда до этого не летали. Ну а куда ты денешься: как говорится, ни беременной, ни в воздухе не останешься. Ты уже родила за неделю троих и накупила авиабилетов тоже на троих… Ну, пополам с Андреем, хотя деньги — последнее, что мне хочется с ним обсуждать. Не на последние живем, так что…

Что дальше, делать совершенно не понятно. Жить? Все как-нибудь само разрулится. На русский авось? Ну да, так и живу. Без авося можно жить с Сунилом, но не с Андреем. Хотя Лебедев прав — жить лучше с головой, а для начала не мешало бы с ней просто дружить.

Думала, забудет про автокресло — нет, первым дело открыл заднюю дверь и повесил его на руку, точно делал это каждый день. Если не пить, то память действительно не пропьешь. Я шла следом, держа в руках пакет с пледиком, которым собиралась обернуть кресло для тепла.

Когда утром созванивалась в опекой, мне сказали, чтобы я готовилась получить вместо полуторагодовалого ребенка полугодовалого. Там и рост маленький, и навыки не по возрасту. Маша даже не сидит. Правда, Романна сообщила, что уже нашла китайца, который готов привести мышцы ребенка в тонус. Спросила, почему не пошла к своей массажистке-индуске? Та отказалась браться за ребенка. Ничего, китайцы более жестокие. После вторых родов они массажем убирали воспаление мое седалищного нерва — сказали прямым текстом: хочется орать, ори, но не проси остановиться… Иногда нужно пройти через боль, чтобы дальше жить без боли. Через сердечную тоже — но почему мне так сильно больно и это не проходит?

Нас не попросили надеть халаты, нас запустили в какой-то кабинет, где заставили подписать еще кучу документов. Я заметила, что смотрят на нас не то что с осуждением, а скорее с жалостью. Атмосфера была настолько гнетущей, что я начала задыхаться, и если бы мы пробыли в этих стенах лишние пять минут, я бы точно оказалась на полу бездыханной. Тут не кафельная плитка, конечно, а всего лишь линолеум, но нюхать нашатырь мне не хотелось.