— Тоха, автомат мой дай, — требует Паровозов зло.
— Какого ляда? Они стреляют? — Калашников всё ещё висит на трубе и слышит всё, что происходит.
— Разгоняйтесь, а потом резко тормозите, — громко командует Илья, вжавшись в сиденье.
Съезжаю по сидушке вниз и давлю на газ вслед за хондой.
Топим по трассе под аккомпанемент прилетающих по тачке пуль и снова испытываем это мерзкое чувство. Ощущение того, что может случится непоправимое.
— Сейчас, Дань! Стас, прижмитесь к обочине! — орёт Паровоз в трубку.
Почти синхронно даём по тормозам, и автомобиль преследователей оказывается справа от нас на соседней полосе. Именно туда вырулил водила, чтобы не въехать нам в зад.
— Ну, суки, ловите…
Паровозов тут же опускает окно и начинает палить по ним из автомата.
— Господииии, иже еси на небесех, — доносится до нас молитва усравшегося в край Черепанова.
Но грех его винить. Это действительно страшно. Мы ведь уязвимы и деться-то особо с загородной трассы некуда.
Пальба.
Холодный ветер бьёт в лицо.
Уши закладывает со свистом.
В какой момент всё заканчивается, не знаю. Просто в определённую секунду внедорожник набирает скорость и исчезает вдали. Мы же наоборот, съезжаем к обочине.
— Падлы. Все целы? — Илюха обеспокоенно нас разглядывает. — Клим? Череп? Отвечайте! — звучит в салоне требовательно.
— Да. Я в норме, — непроизвольно сглатываю.
— Лично я чуть в штаны не наделал! — шумно дыша, сообщает Тоха.