«О, во всем виновата я одна, – принялась она корить себя. – Индия и Арчи были правы. Я во всем виновата. Но я не знала, что у них хватит глупости вступить в клан! И потом, я никогда не думала, что со мной может что-то случиться. Но я не могла поступить иначе. Мелли права: люди должны делать то, что им положено. А я должна была следить за лесопилками! Мне нужны деньги! И вот теперь я могу их потерять по своей же вине!..»

Потом голос Мелани зазвучал неуверенно… и она перестала читать. Она повернулась к окну и, не обращая внимания на солдата, вся обратилась в слух. Женщины подняли головы и, заметив, что она застыла в напряженной позе, тоже прислушались.

До них донесся стук копыт и песня, приглушенная закрытыми окнами и дверями. Однако не узнать ее было невозможно: самая ненавистная из всех песен, она прославляла солдат Шермана, марширующих по Джорджии. А исполнял ее Ретт Батлер.

Как только он закончил куплет, еще два пьяных голоса лихо подхватили – кто в лес кто по дрова. С парадного крыльца послышалась команда капитана Джеффри, звуки тяжелых шагов, и дамы в немом изумлении посмотрели друг на друга, поскольку пьяные голоса могли принадлежать только Эшли и Хью Элсингу.

Голоса приближались к дому. Капитан Джеффри задавал отрывистые вопросы, Хью заливался глупым смехом, Ретт глухим басом что-то доказывал капитану, а Эшли, не похожий сам на себя, кричал:

– Какого черта! Какого черта!

«Это не Эшли! – мелькнуло у Скарлетт. – Я ни разу не видела его пьяным. А Ретт, когда напьется, становится тише воды, ниже травы и никогда не шумит!»

Мелани поднялась, а следом за ней встал Арчи.

Снова раздался резкий голос капитана:

– Эти двое арестованы.

И тут же рука Арчи легла на пистолет.

– Нет, – шепотом приказала Мелани. – Нет. Предоставь это мне.

Ее лицо приобрело точно такое же выражение, которое у нее было в тот день, когда она смотрела на убитого янки, сжимая тонкой рукой тяжелую саблю: мягкая и робкая женщина, в минуту опасности превращавшаяся в тигрицу – настороженную и готовую к прыжку.

– Ведите его сюда, капитан Батлер, – строгим тоном проговорила Мелани. И добавила ядовито: – Кажется, вы опять его напоили. Я жду.

Из темноты, окутавшей дорожку, послышался голос капитана:

– Извините, миссис Уилкс, но ваш муж и мистер Элсинг арестованы.

– Арестованы? За что? За пьянство? Если всех в Атланте станут арестовывать за пьянство, весь гарнизон янки не будет вылезать из тюрьмы. Ведите его в дом, капитан Батлер! То есть если вы в состоянии держаться на ногах.

Скарлетт, всегда быстро соображавшая, ничего не понимала. Ясно же, что ни Ретт, ни Эшли не пьяны, и Мелани прекрасно известно это. И все же перед ней была Мелани – всегда обходительная и чуждая какой бы то ни было грубости, теперь она раскричалась, как мегера, к тому же перед янки! Якобы ее муж и мистер Батлер пьяны как сапожники.