Что еще могло свидетельствовать в пользу того, что я ей небезразличен? Она меня рисовала? Ну-ну. Будто я художников не видел. Они вечно что-то рисуют: пейзажи там, натюрморты, да вообще – что попадется под руку. Задумаются, схватят карандаш и рисуют. А делать далеко идущие выводы из того, что в какой-то момент я показался ей привлекательнее, чем дерево за окном, вряд ли стоит.

И вот чем больше я стоял, наблюдая, как в здание и из здания течёт нескончаемый ручеёк людей, тем больше подозревал, что симпатия со стороны Алины мне только пригрезилась, и начинать придется с совершеннейшего нуля. Несмотря на то, что какие-то процессы все это время происходили, что-то явно бурлило и шла какая-то химическая реакция. Но вот не участвовал ли в этом процессе я один?

– Константин Олегович! – раздался восторженный голос рядом. – Здравствуйте!

Я обернулся: она. Сердце пропустило удар, как ему и положено. В принципе, это уже стало привычным.

– Прекрасно выглядите, Арина, – по инерции сказал я то, что и собирался, вручил букет и тут же осекся: выглядела она не как обычно.

Что-то было иначе, словно со вчерашнего дня она как-то неуловимо изменилась. Снова сменила духи? Вместо ставшего привычным тонкого аромата был другой, душный и обволакивающий. Тоже приятный. Кажется, ей идет абсолютно все. И все-таки что-то не так.

– Я так рада! – улыбалась она, не уточняя, впрочем, чему именно рада. – Вас видеть! – добавила после короткой паузы. Немного удивлённо посмотрела на букет.

Я ответил улыбкой, но сам продолжал её рассматривать. И чем дольше смотрел, тем больше странностей замечал.

Волосы стали светлее. Неровно, прядями, будто выгорели на солнце. И кожа от этого казалась смуглой. И стали чуть короче.

– У вас новая прическа? – спросил я настороженно.

В принципе, одно это ещё ничего не значит. Если девушка накануне свидания прихорашивается – значит, тот, с кем она встречается, ей симпатичен. Смена духов тоже этим вполне объясняется, тем более что новый её аромат бил прямо под дых… а то и ниже – очень густой, сексуальный, пробуждающий желание запах. А может, это и не осознанный выбор, а просто было такое настроение. В отношении женщин наука точных ответов пока не дает.

– Нет, – улыбнулась она, – все как и было раньше. Почему вы так решили?

Почему я так решил? Да потому, что я уже неделю с нее глаз не свожу. Но говорить об этом пока не стоит – не хочет признаваться, пусть не признается.

– Ну что, пойдемте? – для пробы я приобнял ее за талию, совсем легонько, чтобы это не вызвало никаких лишних мыслей.