Такую записку – кратенькую и со вкусом – я нашёл в палатке сразу после спасения Евы. Письмо лежало на спальнике, и с утра перед сплавом его точно там не было. Обычный листочек, и почерк без всякой каллиграфической мути, сердечек и прочей фигни. Мало того – писали явно левой рукой. И с намёком на трагическую долю Русалочки.
Я долго изучал записку, будто ожидая, что на бумаге проступит имя. Потом принюхался, и кажется, даже уловил отголосок того самого аромата.
Прискакавший Саня замер, удивленно глядя на меня, полураздетого и глупо ухмыляющегося.
– Что-то случилось? Ты чего в мокром сидишь? Да еще и так…
Я глянул вниз и рассмеялся: одна нога голая, вторая в мокрой штанине, как ещё трусы не стянул…
– Да тут… гроза намечается, - сложив записку, я сунул её в гермопакет с документами и поднялся, чтобы нормально переодеться. – А ты как? К Дите в гости не намылился?
– А что, уже сегодня надо… место? - уточнил рыжий, усиленно вглядываясь в дальний островок на реке.
– Не-а. Если наши метеоролухи не врут, то аж послезавтра.
Саня энтузиазма не выразил.
– Хотя, если идея замутить с Дитой тебя совсем не греет, можешь к Еве попроситься – сказочница, насколько я понял, коротает ночи исключительно в компании кота.
Впрочем, чуть позже я понял, что ошибся. Хотя если сравнивать людей с животными, то Серый – таки кот,и не так уж я и ошибся.
Да и какое моё дело, на самом деле, пусть расслабляется человек, после таких потрясений-то.