Оба молчали.
М-да... Спасение утопающих дело рук самих утопающих…
Я покосился на Сашия.
– А ты чего жмёшься, я думал,ты первым сиганешь, а тебя Ева опередила! Прыгнем вместе? В одежде не обязательно. Даже нежелательно.
– Не-е, я обгорю мгновенно, - пробормотал мальчишка с некоторым испугом во взгляде и голосе. - И я… боюсь.
– Чего? Меха, что ли?
– Угу… и глубины.
– Ты? Боишься? - я насмешливо вздернул бровь, но под печальным-печальным взглядом Сашия прикусил язык.
Мне ли смеяться над чужими страхами?
Иногда совершаешь поступки, на которые, как думается ранее, ты совершенно не способен. А потом вдруг что-то как будто бахает по голове – и в глазах мутнеет. Вспыхиваешь от злости и мчишься вперёд, к обрыву,и пропади всё пропадом…
Ева даже испугаться не успела – полёт длился всего пару секунд, а потом она вошла в воду, забила руками и ногами, всплывая на поверхность и чертыхаясь про себя – дура, дура истеричная!
Рядом послышался оглушительный бульк, а следом возле Евы всплыл Драго. Мокрый и злой, как сто драконов. Обжёг её недовольным взглядом, но не стал ничего говорить,и слава богу. Слова Еве были сейчас совсем не нужны.
Она просто поплыла к берегу, мысленно успокаивая себя. Подумаешь, прыгнула. Саша вон всё время куда-нибудь прыгает.
«Но тебе же не двадцать лет».
Да, не двадцать. Но и не сто. И она тоже имеет право на психи.
«Просто истерики всегда казались тебе чем-то стыдным. Как и слёзы».