— Я все еще могу трахнуть тебя, — его язык выныривает и слизывает мои слезы, шепча: — Запомни это, Анника. Не было ни одного дня, когда ты не была бы моей.

Затем он входит так глубоко, что ударяет по моему чувствительному месту снова и снова.

В тот момент, когда его зубы снова находят чувствительную плоть моего горла, мощный оргазм охватывает меня, и я издаю достаточно звуков, чтобы потревожить любое живое существо вокруг.

Крейтон не замедляется, не успокаивается и, конечно, не останавливается. Он продолжает и продолжает, как машина, нацеленная на разрушение. Он трахает и шлепает меня по заднице. Он дергает меня за волосы и кусает за шею, плечо, верхнюю часть моей кремовой груди, везде, куда может дотянуться.

К тому времени, когда он напрягается и изливается в меня, я кончаю.

Полностью и окончательно.

— Моя, — рычит он мне в губы, снова пожирая их, разрывая их зубами и трахая их языком.

Это собственнический поцелуй.

Декларация диких притязаний.

Я не могу сдержать свежие слезы, которые скатываются по моим щекам. Я ненавижу себя за то, что хочу мужчину, который видит во мне только форму мести.

Я ненавижу себя за то, что не пыталась убежать.

Но я убегу.

Рано или поздно я покончу с этими злополучными отношениями. На этот раз, без участия моей семьи.

Глава 35

Глава 35

Крейтон

Аника молчала с тех пор, как я принес ее в дом.