Слез не было, они кончились еще вчера. Я сложила листок и смотрела на то, как он планирует из моих рук на пол. Вот так значит выглядит настоящая боль. Вот так прощаются с фанатками звезды. Вспыхнув, тут же гаснут и забирают чужой свет с собой.
Телефон лежал на тумбочке, тот наш. Нашла единственный номер, что был сохранен в памяти и нажала на вызов, но в ответ услышала только: «Абонент не отвечает или временно недоступен…»
Вдруг мне пришла в голову спасительная идея, и я бросилась искать свой постоянный телефон. Нашла, набрала номер…
– Клер?!
– Да, – ответила она осторожно.
– Это Настя, Клер. Вы не знаете, где Джонатан?!
Я чувствовала, как похолодели руки, слышала, как что-то шуршит в трубке. Но не хотела слышать, то, что ответила мама Коула.
– Джонатан улетел в Акапулько, – спокойно объяснила она. – Он вылетел шестичасовым рейсом.
– Вы все знаете, да? Он сказал вам?
– Настя, это только ваше с ним дело. Я не знаю, что произошло, но он очень был расстроен. И сказал, что у него теперь нет друга. И что должен подумать. И должен вернуться к съемкам.
Я скатилась по стене на пол и прижала к себе колени, слушая ее.
– Ты же знаешь, он не любит разговаривать о том, что его беспокоит.
– Все кончено, Клер… Все кончено… – прошептала я.
Я знала, что мне теперь делать.