Это было сказано без подробностей, в порыве эмоций, а уточнять я побоялась: всё, что касалось периода до аварии, он по-прежнему воспринимал особенно остро и всячески избегал подобных разговоров. В чём-то я Мартина понимала… когда жизнь меняется, да ещё без твоего на то согласия и вовсе не в лучшую сторону… справиться с этим, действительно, трудно, проще просто принять и… забыть. Именно так он и сделал, а оттого такие вот редкие и сладкие воспоминания казались мне особенно ценными.

В неразрывной связке мы накатали сотню километров, не меньше! Мартин прижимал меня к своей груди и вёл по льду трепетно и нежно. И это потрясающее, ни с чем не сравнимое ощущение… когда ветер в лицо, когда искры ослепительно-белого снега бьют в глаза, когда за твоей спиной стучит такое родное, надёжное сердце, ощущается тепло, сила, верность! Это щемящее чувство заставляет терять дар речи и просто наслаждаться моментом жизни.

А потом можно долго-долго смотреть на огонь в камине и, украдкой глядя в глаза напротив, замечать, как в них отражаются яркие всполохи пламени. Можно пить вино, развалившись голыми на медвежьей шкуре, можно просто касаться друг друга. Иногда это бывает куда важнее слов…

– Мартин, почему ты построил дом именно здесь? – как-то спросила я.

Он очень не хотел отрываться от моего живота, всё нацеловывал его, ласкал губами, вырисовывал узоры языком. Ладони при этом требовательно и жадно гладили спину и ягодицы, а мысли были заняты чем-то похотливым и развратным. Говорить не хотелось совершенно, но он сделал над собой усилие, правда, отстраниться не позволил, прижал к себе очень крепко.

– А разве существует место лучше? – удивился Мартин. – Ведь именно здесь самая уютная зима, самая яркая весна. Здесь незабываемое лето и чарующая осень. Это стоит увидеть раз и уезжать не захочется.

– С тобой было именно так?

– Мне хватило одной зимы…

– Ну… поверю тебе на слово, – вздохнула я, а Мартин неодобрительно покачал головой:

– Слова ничего не значат. Предлагаю убедиться в этом лично.

– То есть ты всё ещё хочешь, чтобы я осталась? – смешливо фыркнула я, и пока Мартин возмущённо сопел, вырвалась из цепких объятий.

Убежать удалось только до кухни, а там он сграбастал меня и принялся жадно целовать, легко увиливая от встречных недовольных укусов. Пришлось сдаться на милость победителя и позволить чувствам себя увлечь. В какой-то момент я дрожала от нетерпения и отчаянно сдерживала срывающиеся с губ стоны, потом стало смешно и чуточку щекотно, а под конец Мартин взял такой темп, что оставалось только схватиться за выступающий край столешницы и стойко сдерживать небывалый напор.