– Ты всё шутишь… – недовольно потянула я, провела ладонью от его плеча к лопатке, скользнула к волосам на затылке и смяла их. А потом не удержалась, коснулась мочки уха, что сейчас так непозволительно волнующе была украшена бриллиантовой серьгой.

– Ну, понеслось… – фыркнул Мартин, уходя от прикосновения. – Я боялся, что ночью ты мне её отгрызёшь!

– Неправда! – сдерживая громкий смех, возмутилась я. – И практически уверена, что ты хотел свести меня с ума окончательно, потому и надел её!

– Твой фетиш – это пирсинг?

– Пирсинг в твоих ушах! – со значением поправила я предположение и не сдержала эмоций, вздохнула с надрывом, теперь уже перебирая пальцами волосы на его макушке. – А если честно… то ты даже представить себе не можешь, что я успела придумать, пытаясь оправдать твоё нежелание заниматься со мной сексом.

– Ну почему же не могу?.. Версия с любовником, мягко говоря, повергла меня в шок, – коротко хохотнул Мартин и, не веря, осуждающе покачал головой.

Пользуясь случаем, я легла на спину и уже внаглую притиралась бедром к его бедру.

– И ты всерьёз надеялся, что вопрос как-нибудь сам собой рассосётся?

– Рассчитывал, что твоя творческая натура возьмёт верх над телесными утехами. Мне нужно было просто выиграть время.

– Нет у тебя никакого времени… Нет, и никогда не было. Всё случилось без твоего высочайшего соизволения. Я влюбилась задолго до того, как ты решил завести себе молодую и горячую любовницу, – вернула я его же слова, но уже в другом контексте, и теперь наступила очередь Мартина метать искры из глаз.

Плюнув на жутко осторожные стратегические действия, Мартин выбросил руку и, обхватив меня поперёк груди, притянул, буквально подгребая под себя. Чтобы кожа к коже, чтобы сердце к сердцу, чтобы один сильный удар перекрывался другим, ещё более сильным! Так и лежали… он на животе, я на спине. Глядя в глаза друг другу. И, не совру, если скажу, что не было в моей жизни ничего более откровенного и эротичного, чем вот этот взгляд, дыхание, сплетающееся в единую цепь, охватившее душу волнение.

– После той первой встречи я жутко боялась, что больше никогда тебя не увижу, – нашла я в себе силы признаться. – Хотела уехать сразу, но… что-то останавливало. Может, на чисто интуитивном уровне я ждала, что ты появишься снова… не знаю. Не знаю… – растерянно повторилась я и задержала дыхание. – А потом, в галерее, мне показалось, что ты самый невыносимый мужчина на свете! Я старательно жалась к Астафьеву, а взглядом всё равно искала тебя. Как хорошо, что мы встретились…

– Не боишься делать такие признания?