— Я люблю тебя. Спасибо маме за то, что подарила мне тебя.

Некоторое время мы все еще не разрываем объятий, но когда отстраняемся, папа говорит:

— Надеюсь, мне не придется подстраивать еще и вашу свадьбу. У меня не так много времени, чтобы ждать. — Папа просовывает руку в мой карман и вкладывает то, что я и так хотел у него попросить.

— Если бы позволял закон, то я бы женился на ней еще в десять лет, — с усмешкой произношу я.

Мы с отцом обсуждаем пару рабочих моментов, неизменно споря над каждым из них. Что-то никогда не изменится, но это и не нужно. Мне нравится обсуждать с ним свои идеи, потому что у него хоть и строгий, то трезвый взгляд.

Я помогаю папе перелечь в постель, потому что он уже слишком долго сидит в одном положении. Это сопровождается самыми нелестными высказываниями в мой адрес. Фразы «я не маленький ребенок» и «я сам» стали его коронными. Он похож на Оливию, которая каждый раз ругается, когда Бель помогает ей одеваться. Потому что, когда она все делает сама, ее шапка надета задом наперед, а правый ботинок оказывается на левой ноге. Так же и с папой: все его самостоятельные порывы не всегда заканчиваются благополучно, но он не прекращает попытки.

Не смотря на наш эмоциональный разговор, я чувствую, как давление в груди еще больше ослабло. Все-таки не всегда нужно со всем справляться самому и ждать, что в какой-то момент тебе станет легче. Не станет. А вот прислушиваться и впускать близких людей к себе в сердце необходимо. Они показывают нам мир в других проекциях.

Я провожу в Бристоле почти целый день, помогая папе и решая некоторые вопросы с медсестрой по поводу его здоровья и поведения. Она минут пятнадцать жалуется на то, что он невыносим, и мне остается молча кивать. Складывается ощущение, что я родитель, чей ребенок плохо вел себя в детском саду.

Прежде чем покинуть город, мне требуется заехать в еще одно немало важное место. Не знаю, понравится этот сюрприз Бель или нет, но попытаться стоит.

Я стучу в знакомую с детства дверь и даже немного нервничаю. На пороге появляется человек, которого мне хочется видеть меньше всего. Но я все равно протягиваю руку, здороваясь с ним:

— Здравствуйте, мистер Андерсон.

— Ты, — безэмоционально произносит он твердым тоном.

— Я.

Я достаю из кармана билеты на благотворительный вечер и протягиваю ему.

За спиной отца появляется мама и сестра Бель. При виде меня на лице Авроры появляется улыбка. А Виктория, ахая, прикрывает ладонью губы. Аврора стала намного взрослее, и кажется, что она выглядит в свои восемнадцать почти так же, как Бель сейчас. Ее рост выше, волосы подстрижены в каре, но на лице сохраняется все то же хитрое выражение лица, что в детстве.