Она только качает головой и упрямо стискивает зубы. Я столько раз видела это выражение у ее матери, что понимаю: спорить бесполезно.

– Скажите, что случилось, – требует Ланни.

Я смотрю на Хави. По его лицу понятно: о чем сказать Ланни, решать только мне. И я решаю рассказать ей все. Если нам приходится жить под одной крышей и я отвечаю за Ланни, то хочу, чтобы она все знала. Знание – это оружие.

Со вздохом отодвигаю стул от кухонного стола и опускаюсь на него.

– Я говорила о том, что случилось в вашем доме.

Ланни садится напротив. Ее спина еще напряжена, выражение лица настороженное. Она молча ждет продолжения.

– Мы предполагаем, что там кого-то убили. Тела нет, так что наверняка не знаем, но было много крови. Уже установлено, что она принадлежит человеку по имени Леонард Варрус.

Ланни морщит лоб, пытаясь вспомнить это имя.

– А я его знаю?

– Может, и нет. Он был знаком с твоими родителями и, видимо, угрожал им. Сэм пригрозил ему в ответ, а теперь Варрус исчез. Возможно, его нет в живых.

Ее передергивает от предположения о причастности Сэма.

– Сэм никого не убивал. Он бы не стал. Если только это не самооборона.

Я медлю с ответом. Хави подходит сзади и ободряюще кладет руку мне на плечо.

– Могут появиться улики, которые доказывают его причастность. Расследование ведет другой детектив. Сейчас рассматривается вопрос, выдвигать ли обвинения.

После недолгого раздумья плечи Ланни опускаются.

– Черт… Это хреново, да?

Надо бы попросить ее следить за языком, но это не мое дело. К тому же сейчас самое подходящее время для ругательств.

– Ну да, не очень хорошо, – соглашаюсь с ней.

Она морщит лоб:

– А почему не вы этим занимаетесь?