Она едва заметила, как тыльной стороной ладони вытерла со щеки влагу и как придвинулась ближе к нему. Именно его запах заставил ее насторожиться: мыло и что-то темное, едва уловимое, но такое знакомое. Ее мозг запечатлел этот аромат, сохранил во всех смыслах. Она видела его почти улыбку, чувствовала свои руки на его коже, его запах — у себя в ноздрях. Ей даже не пришлось задумываться, чтобы просто приподняться на цыпочки, прижаться пальцами к его плечу и поцеловать его в щеку. Его кожа была мягкой, теплой и немного колючей. Неожиданно, но приятно.
«Подходящее прощание», — подумала она. Приличное. Приемлемое.
И точно так же, не задумываясь, он положил руку ей на талию, притягивая ее к себе и не давая ей опуститься на пятки, так же повернул голову, пока ее губы не соскользнули с его щеки. Ее дыхание сбилось, коснулось уголка его рта, и несколько драгоценных секунд она отдавалась этому глубокому наслаждению, пронизавшему их обоих, когда они закрыли глаза и позволили себе просто быть тут, друг с другом.
Тихо. Неподвижно. Один последний момент.
Затем Оливия открыла рот и повернула голову, выдохнув ему в губы:
— Пожалуйста.
Из груди Адама вырвался глубокий стон. Но именно она, а не он сократила расстояние между ними, углубила поцелуй, провела пальцами по его волосам, задевая коротко обрезанными ногтями кожу его головы. Это она притянула его еще ближе, а он — прижал ее спиной к стене и застонал ей в губы.
Это было пугающе. Так хорошо, что даже страшно. Как легко было бы никогда не останавливаться. Позволить времени растягиваться и разгибаться, забыть обо всем и просто остаться в этом моменте навсегда.
Но Адам отстранился первым, удерживая ее взгляд и пытаясь взять себя в руки.
— Было хорошо, правда? — спросила Оливия с легкой задумчивой улыбкой.
Она сама не знала точно, о чем говорит. Может, об обнимавших ее руках. Может быть, о последнем поцелуе. Может быть, обо всем остальном. О солнцезащитном креме, о его нелепых ответах про любимый цвет, о тихих разговорах поздно ночью. Все это было так хорошо.
— Да. — Голос Адама звучал необычно низко. Когда он прижался губами к ее лбу в последний раз, она почувствовала, как ее любовь к нему разливается шире, чем река в половодье.
— Думаю, мне лучше уйти, — сказала она нежно, не глядя на него. Он отпустил ее без слов, и она ушла.
Услышав, как щелкнул за спиной дверной замок, она почувствовала себя так, будто падает с большой высоты.