Затем читаю подпись: «Сойер против Гурина, 1978 год. Чемпионат мира по шахматам».

– Это…

– Ага. – Дефне встает рядом со мной.

– Ты знала его?

– Я с ним тренировалась.

Ну да, точно.

– Каким он был?

– Он прекрасно владел позиционным стилем. Если играл черными, то почти всегда использовал вариант Найдорфа.

– Я имела в виду, каким он был человеком?

– Оу, дай-ка подумать. – Поджав губы, Дефне вглядывается в фотографию. – Тихим. Добрым. С циничным, тонким чувством юмора. Честным, порой чересчур. Упрямым. Иногда беспокойным. – Она делает глубокий вдох. – Благодаря ему у меня есть «Цугцванг».

– Что ты имеешь в виду?

– Он дал мне деньги на покупку клуба. Я думала, что в долг, но когда у меня появилась возможность вернуть эту сумму, то он отказался ее принять.

Похоже на одного моего знакомого: щедрого, саркастичного, неспособного к обману.

С мрачным взглядом.

Готова поспорить, он не принимал отказы. Готова поспорить, он был целеустремленным, деятельным, непостижимым. Готова поспорить, он был харизматичным, но в то же время заносчивым и упрямым. Упертым, сложным для понимания, глупым, раздражительным, неизбежным, бесячим. От него развивалась пугающая зависимость, которую невозможно побороть. Он был таким нежным, по-настоящему веселым, справедливым, безжалостным. Его невозможно забыть.

– Мэл?

Я торопливо отвожу взгляд от снимка:

– Да?

– То, как ты тренировалась… Все, что ты делала до этого дня, – там не к чему придраться. То, что ты концентрируешься на своих слабых местах, – это правильно. Но мы должны анализировать и его…