– Ты замёрзла? – Стив заботливо опустил на мои плечи плед и сел рядом.
– Спасибо. И правда холодно. Зефир хочешь?
– Конечно.
Я передала ему палочку и задумчиво проследила, как он дует на подтаявшую зефирину. Стив не был мне противен. Мне хотелось бы дать ему того тепла, которого он был лишён и заслуживал, но не так, как он хотел. Я могла бы стать ему другом и только.
– Может, споём? – вдруг предложил Бен. – У меня с собой гитара.
– А я не против! – одобрил Стив. – Мне есть кому спеть.
– Тогда чего вы ждёте, – заметила мисс Бишоп. – Вперёд.
Бен сбегал за гитарой в домик и вернулся к костру, снова сел на бревно и внимательно посмотрел на всех нас:
– Ну, кто будет первым? Кто хочет?
– Я, – неожиданно сказал Джонни Палмер и протянул руку. – Дай-ка.
Его пальцы коснулись струн. Он удобно сел, прокашлялся и сделал несколько быстрых первых аккордов, а потом исполнил проигрыш. Я узнала песню сразу: «Джонни Би Гуд». Ритмичная блюз-роковая музыка весело разлилась в воздухе, и голос у Палмера оказался подходящим – звонким, громким, разрезавшим ночь и заставившим нас встряхнуться:
Там, где Луизиана и Новый Орлеан, В глуши, среди лесов и заливных полян, Стоял с земельным полом деревянный сруб, Где жил простой парнишка, звали – Джонни Би Гуд. Он не умел нормально ни читать и ни писать, Но на гитаре играл, как только Бог может дать. Давай!Джонни вскочил с бревна, мы засвистели, захлопали ему. Он был громким, весёлым, ребяческим. Совсем не собой. Он бил по струнам, корчил рожи и выглядел так уморительно, что мы хохотали до слёз. Клянусь, это был другой Джонни Палмер, которого мы не знали, но хотели бы знать поближе. Закончив песню, он нарочно сделал несколько бряцающих аккордов, вскочил на бревно и прыгнул с него, чтобы эффектно закончить своё выступление. Конечно, мы хлопали ему, заливаясь смехом. Иначе было невозможно!
– Ты бы почаще пел! – громче всех хвалила мисс Бишоп. – У тебя талант!