– В какие игры?

Я вспомнила Крика и похолодела. Это у нас такая игра. Он-то любит поиграть, не то что ты, Виктор Крейн.

– Я чувствую, что-то здесь не так. Но не п-пойму, что именно. Всё было хорошо вчера, когда мы разговаривали. Что случилось после? Что неправильного я сказал или сделал?

– Ничего. – Я выскользнула у него под рукой и быстро пошла по тропе к лагерю. – Проехали, Вик. Всё в порядке. Ничего особенного.

– Нет, не в п-порядке! – вдруг вспыхнул он и пошёл следом. – И это точно что-то особенное! Чёрт возьми, Лесли, если т-тебе так нужно объяснить это на пальцах, я объясню. М-мне нетрудно. Ты мне нравишься.

Я резко остановилась, не желая поворачиваться к нему. Меня словно ударили в спину. Так просто? Он сказал это – так просто? Руки вспотели, я быстро вытерла ладонь о ладонь. Вик продолжил:

– Да, п-понимаю, ты не этого ждала. Кого ни с-спроси, я п-плохая партия. Я неудачник. Рэднек. Кто-то даже скажет, грёбаный извращенец, раз пристаю к девчонке младше меня на тринадцать лет. Т-ты думаешь, я бегаю за такими, как ты? Нет! Я п-прекрасно знаю своё место, вернее, знал. До тебя.

Он нервно рассмеялся. Я молчала, боясь даже вздохнуть, и слышала по его шагам – он прошёл взад-вперёд по тропе. Затем продолжил, почти яростно:

– П-понимаю, как выгляжу сейчас. Мне почти тридцать один, Лесли. У меня нет в‑высшего образования. Нет н-нормальной работы. Я живу в чёртовом трейлере, я красный, и мне п-постоянно советуют переехать в резервацию со своей земли, п-потому что в городе все считают меня чужим и т-терпеть не могут. Многие из них скажут, что ухаживать за тобой было бы просто неприлично с моей стороны. П-продолжать?

Я вперила взгляд в землю, не ожидая этого услышать. Он был так близко, что, казалось, дюймом ближе, и он меня не отпустит.

– Да, у меня нет ни единого шанса. – Он беспокойно замолчал. Лес огласился тишиной. Потом Вик, совладав с собой, продолжил: – И больше никогда не стану д-докучать. Но здесь п-просто небезопасно, и я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю, я п-просто провожу тебя до лагеря, и мы…

Вдруг он запнулся и влажно, надсадно кашлянул. Потом снова. Я обернулась посмотреть, в чём дело, но увидела за его спиной рослую тень в чёрном, с белой маской под накидкой, и похолодела.

Я ошиблась. Господи, как же сильно я ошиблась.

– Вик, сзади!

Он вполоборота развернулся и резко ударил мужчину в чёрной накидке и капюшоне локтем. Тот неловко уклонился. Вик повернулся ко мне спиной, и под лопаткой я увидела чёрную рукоятку ножа.

– Господи!

Вик схватил убийцу, но тот оттолкнул его и занёс руку со вторым ножом. Секунда – и полоснул им по смуглой щеке. Вик вскрикнул и схватился за лицо. Тогда Крик крепко схватил его за плечи, словно обнял – и ударил ножом в грудь, снова и снова. Он взялся за рукоять ножа из спины и рванул из тела. Тогда я услышала, как умеет кричать от боли Виктор Крейн.